Маэстро

От Джованно Марат вывалился совершенно измочаленный, но хотя бы довольный. Это уже больше походило на учебу. Правда, следующее занятие Джованно назначил ему аж через день. По всему выходило, что в Италии сильно напрягаться Марату не придется, а свободного времени намечалось хоть отбавляй. Но Марик твердо решил, во-первых, тщательно заниматься дома, то есть в гостинице. И плевать, что скажут соседи. А во-вторых, ходить на все спектакли в театр и набираться хотя бы такого опыта. Да и итальянский надо учить, общение через переводчика ему очень не нравилось, да и грех не выучить язык, на котором написаны все лучшие оперные партии. Оставалось только найти преподавателя.

* * *

Я очень хорошо помню день, когда он рассказал мне про Кармен. Причем подозреваю, что звали ее иначе. Ну какая Кармен могла родиться у советских людей? Пусть даже и дипломатов? Наверняка она была Катей, а красивый псевдоним просто придумала. Или Марат ей его придумал – вполне в его духе. Но он звал ее Кармен, и нам придется согласиться с его версией.

Мы гуляли с ним по Москве, стояла глубокая осень. Золотые и багряные деревья, шуршащие листья под ногами, красивые, но почти не согревающие лучи солнца. Вся эта романтическая муть, на которую обращаешь внимание в двадцать пять лет. Я страшно гордилась новым кашемировым пальто красного цвета, которое Марат привез мне из Польши. Ни у кого больше такого не было! И я выгуливала то ли Марика, то ли пальто. А он шел в огромных темных очках и широкополой шляпе, будто какой-нибудь Джеймс Бонд. Без маскировки он выйти на прогулку уже не мог, его узнавали буквально все! Кидались, просили автограф, а то и спеть! Он бесился, шипел на меня, что никогда больше не согласится никуда выходить без дела. Так что шляпа и очки были компромиссным вариантом. А мне, конечно, хотелось, чтобы все видели, кто мой спутник.

Потом я сказала, что замерзла, намекая на кафе «Мороженое», которое мы проходили. Там готовили горячий шоколад и сливочный мусс, по тем временам – очень изысканные лакомства. Марат тяжело вздохнул, но все-таки галантно распахнул передо мной тяжелые стеклянные двери.

В кафе, к его счастью, почти не было людей. Мы заняли самый дальний столик, идти к прилавку и делать заказ пришлось мне. Стоило бы Марику открыть рот, как его инкогнито тут же раскрыли бы – в те годы изо всех окон лился голос Агдавлетова. Я взяла нам по чашке шоколада и по порции мусса, устроилась напротив Марика, поднесла первую ложечку десерта ко рту, и тут он вполголоса сказал:

– Надо же, девушка за кассой – вылитая Кармен!

Я ничего не поняла в первый момент. Решила, что он про оперу Бизе. Мы часто обсуждали с ним музыку, новые спектакли, исполнителей. Но Марат имел в виду совсем не оперу.

– Я тебе не рассказывал? Кармен – девушка, которая была у меня в Италии.