Маэстро

Мария Агдавлетова все в жизни делала решительно. Иначе не пробилась бы девочка из рабочей, еще и неполной семьи, пусть даже со звонким голосом, на большую сцену. Не стала бы всенародно любимой певицей, не протиснулась сквозь жернова цензуры и закулисных интриг. Когда-то в один день она решила идти на конкурс артистов эстрады, в один день ушла из ансамбля, в котором пропела пять лет, и начала сольную карьеру, в один день согласилась стать Агдавлетовой. Впрочем, тут и раздумывать не пришлось, в Марика она влюбилась с первого взгляда. В один день вдова Агдавлетова собрала все его вещи, вызвала бригаду рабочих и начала превращение его кабинета в просто комнату. Только портрет на стене остался. И разговоры с ним остались тоже, никуда она от них уйти не смогла.

Кофе она приготовила быстро. Современные технологии, дело нехитрое. Капсула с сухим молоком, капсула с молотой арабикой, два щелчка — и под давлением в несколько атмосфер горячий напиток струится в чашку. Марат варил кофе по-настоящему, в медной джезве, привезенной из любимой Республики. Сокрушался, что приходится ставить джезву на газ, а не на горячий песок, как делали у него дома. Марик любил кофе, три чашки в день — минимальная норма. Марик, Марик, Марик… Столько лет прошло, а диалог продолжался.

На кухонном столе ждал ноутбук. Розовая крышка, белые клавиши, окно в большой мир. Подарок Андрея Кигеля. Мальчики продолжали ее опекать после ухода Марата, словно чувствовали себя виноватыми. Знаменитый триумвират распался, и ей все еще казалось это несправедливым.

Несколько кликов мышкой, пальцы выбивают на клавишах привычное сочетание букв. Каждое ее утро, во сколько бы оно ни начиналось, знаменовалось одним и тем же ритуалом. Да, было бы глупо надеяться на новости о нем. Теперь она сама источник всех новостей, связанных с именем Марата Агдавлетова: ее интервью, ее передачи, заметки о каком-нибудь мероприятии памяти артиста, в котором она принимала участие. Но избавиться от этой привычки она не могла.

Статья, попавшаяся на глаза, была незнакомой. Мария Алексеевна нажала на ссылку. Замелькали, подгружаясь, картинки. Алла Дивеева? Откуда-то она помнила это имя. Фотографии с Маратом. Совсем старые, черно-белые. Марик молодой и какой-то раздраженный на снимке. Словно ему неудобно, что его фотографируют. Еще один снимок, чуть более поздний. Такой Марат, каким она его очень хорошо знала. На заднем фоне Дуомский собор. Это Милан, ошибиться невозможно. И все то же, хотя и потрепанное временем, женское лицо.