Маэстро

– Это прекратит войну! – настаивала Кирий. – Когда Далия… Дартиир будет мертва, Меларн разорвут союз с Домом Ханцрин. Их не интересует торговля клана Ханцрин. Гадкая тварь, сидящая за столом Правящего Совета, – это единственная причина, по которой они пошли войной на Дом До’Урден, ведь они считают Верховную Мать Дартиир оскорблением для самой Госпожи Ллос. Когда ее не станет, жрицы Меларн успокоятся, а без их поддержки «каменные головы» обратятся в бегство. Им не одолеть гарнизон этого Дома. Этот Дом будет нашим, так же, как и место в Правящем Совете.

– Все это уже принадлежит нам, – напомнил ей Рейвел, отнюдь не убежденный речами сестры. – Ты хочешь сказать, что он станет твоим.

– Вам принадлежит Дом До’Урден, а не Ксорларрин! А они пришли за ней! – возразила Кирий. – Она в любом случае должна умереть.

Тиаго вытащил Видринат.

– Нет! – воскликнула Сарибель. – Если убить Дартиир, Кирий станет Верховной Матерью!

– Кирий, которая только что атаковала нас, – добавил Рейвел.

– Этого требует Верховная Мать Бэнр, – объявила Кирий, обращаясь к Тиаго и взывая к его преданности Бэнрам. – Еретик Дзирт не должен забрать Дартиир.

Тиаго перевел взгляд с Кирий на остальных; он крепко стиснул рукоять Видрината, и в тусклом свете канделябров, освещавших комнату, сверкнули крошечные искорки, заключенные внутри клинка из стеклостали.

– Твоя история – это просто бред! – возмутилась Сарибель.

– Как ты смеешь разговаривать со мной подобным тоном? – резко произнесла Кирий.

– Потому что ты несешь чушь, – так же резко заявил Рейвел. – Если бы Верховная Мать Бэнр желала смерти этого существа, она послала бы сюда отряды Бэнров и изгнала прочь воинов Ханцрин и Меларн.

– Она не хочет действовать открыто. В этом нет нужды. Нам неизвестна позиция Дома Баррисон Дел’Армго по этому вопросу.

– Никто из нас не желает, чтобы это мерзкое существо осталось в живых, – вмешался Тиаго и двинулся к Далии.

– Она служит приманкой для Дзирта, – заметил Джемас, и молодой Бэнр замер. – Если верховная жрица Кирий говорит правду.

– Она лжет! – не сдавался Рейвел.

– Возможно, – согласился Джемас. – Но ложь звучит убедительнее, если в нее включить крупицы правды, разве нет?

– Ты осмеливаешься обвинять меня во лжи?! – воскликнула Кирий, и ее кузен-маг почтительно поклонился и попятился.

Но добавил:

– Если ты ее убьешь, еретик Дзирт останется жив. – Разумеется, он знал, что Дзирт пришел не один, и знал, каковы намерения Джарлакса. – А голова Дзирта До’Урдена – это приз, который громче всего заявит о славе рожденного заново Дома Ксорларрин. Голова Дартиир До’Урден – это всего лишь голова очередной иблит, имя которой через несколько лет все забудут.

Тиаго, стоявший совсем рядом с Далией и уже готовый нанести смертельный удар, злобно зыркнул на Джемаса.

– Убей ее, – настаивала Кирий. – Или мы все будем мертвы еще до прихода Дзирта До’Урдена.

– Не делай этого, – раздался чей-то незнакомый голос, и в комнату уверенным шагом вошла молодая женщина-дроу. Все присутствующие обернулись к ней.

– Как ты смеешь вмешиваться?! – прорычала Кирий, схватившись за плетку со змеями; от ярости ее глаза чуть ли вылезли из орбит.

– Ты из Дома Меларн? – злобно ухмыльнулась Сарибель.

– Мне следовало бы убить тебя только за то, что тебе в голову пришло такое предположение, – ответила женщина.

Кирий хотела снова обрушиться на незнакомку, но та перебила ее.

– Я из Дома Бэнр, – произнесла Ивоннель. – Я появилась в Первом Доме недавно, но прожила там всю свою жизнь.

– Значит, ты простая служанка, которую недавно приняли… – начала Сарибель, но Кирий ахнула в ужасе, и Сарибель смолкла. Остальные обернулись к старшей жрице.

Она стояла, пристально глядя на неизвестную, широко раскрыв глаза, и, казалось, даже не дышала. Верховная Мать Зирит предупреждала ее об этой девушке, дочери Громфа и Минолин Фей, которая должна была сейчас быть совсем маленькой девочкой.

– Твоя мать сказала тебе, – заметила Ивоннель. – Отлично.

– Я всю жизнь прожил в Доме Бэнр, – возразил Тиаго. – Я бы знал…

– Если бы дочь Громфа стала взрослой? – насмешливо произнесла Ивоннель, и он тоже отступил на шаг.

И остальные тоже попятились, потому что в комнату вошла другая женщина-дроу, обнаженная; она вела за собой на поводке рабыню. Рабыня выглядела очень старой и изможденной и вместо того, чтобы идти, ползла на четвереньках. Обнаженная женщина внезапно изменила внешность – и стала той, кем и была на самом деле, – прислужницей Ллос с отвратительными щупальцами.