Мадемуазель Виктория

Ей долго хлопают, и Светка делает реверансы, улыбается. Вика хлопает громче всех. Хорошо все-таки, что Светку тоже в пионеры приняли!..

Родители угощают пионеров шашлыками у Али-бизнесмена. Али колдует над жаровней, взмахивает шампурами, как саблями, смахивает мясо на бумажные тарелочки, поливает ореховым соусом, быстро считает деньги. Очень жарко. Полдень.

Каир вымер, закрылись жалюзи, упали маркизы, опустились шторы. Не слышно автомобилей и криков уличных торговцев. Вместо воздуха льется с неба раскаленное марево, обжигающее губы и грудь.

Пионеры бродят под африканским солнцем, каждый сам по себе. А в мыслях они далеко отсюда: шагают с галстуком по родному городу. Не пальмы и бугенвиллии кругом, а древние камни Тбилиси, Зимний дворец, арбатская улочка...

Никто не хочет уходить: у ворот виллы надо снимать галстук.

СУП ИЗ БЕЛЫХ ГРИБОВ

Во дворе колонии незнакомая машина. Мама смотрит на номера.

-- Наша, консульская. Наверное, отец вернулся.

На балконе хлопают страусиные перья по ковру: Мухаммед и Закирия трясут пыль на головы прохожим. Сто раз объясняли им, что нельзя так делать, а они поклонятся -- и опять за свое. Выстиранное белье вывешивают на палках прямо за окна. И так по всему Каиру, даже на площади Тахрир простыни из окон болтаются.

На кухне папа и дядя Феликс. На столе между ними бутылка водки.

-- Ах, пьяницы! -- качает мама головой, но совсем не сердито.

Дома папа водку не пьет, а в Египте можно чуть-чуть: ведь не просто водка, она здесь так и называется -- русская.

Русская водка у арабов в большом почете, лучше подарка не придумаешь. Папу перед отпуском сослуживец-египтянин попросил привезти бутылочку. Отказать нельзя, политика -- сложная штука. А как провезти через три границы? В конце концов спрятали в Викину сумочку. А египетским пограничникам и в голову не пришло ее там искать...

-- Дядя Феликс! -- Вика виснет на шее у переводчика. -- А как Москва? А в Марфине были? А как Сашка с Сережкой? А где Лешка? А от вас даже русским пахнет!

-- Ну? -- дядя Феликс внимательно обнюхивает борт пиджака. -- А как?

-- Ну... Почти как парным молоком.

-- А я думал, из меня весь русский дух выветрился, пока мы в Греции шторм пережидали... Москва живет и нас ждет. Метро новое строят. В Марфино, извини, не успел. Лешка с консульскими на экскурсию в Луксор наладился, в Долину мертвых фараонов. А от братьев я тебе письма привез.

-- И я ведь почту получил, -- спохватывается папа и выкладывает на стол кипу газет и журналов. -- И еще три письма. Вовка марфинский тебе отписал. "Египет, Вике Беликовой"! На деревню дедушке! И как только дошло?

Почта пришла! Почта приходит в посольство два раза в месяц. Журналы и "Пионерку" на потом, надо их растянуть на полмесяца. А письма сразу прочесть...

-- Постой, постой, -- останавливает ее папа. -- А я тебя поздравить хотел.

-- С чем же это? -- будто бы удивляется дядя Феликс.

-- Ну как же! Мою дочку сегодня в пионеры приняли!

-- Да? Незаметно что-то...

Вика недоуменно оглядывает себя.

-- А-а! Сейчас надену.

Она бежит в свою комнату, надевает перед зеркалом галстук и возвращается сияющая.

-- Вот теперь другой разговор. Поздравляю, Заяц! -- Папа целует ее в обе щеки и цепляет на грудь серебряного скарабея.

Скарабей -- навозный жук -- у египтян священен, это он на своей спине поднимает Солнце над миром. А марфинские мальчишки священного жука зовут вонючкой.

-- Полководцы Древнего Египта пускали скарабея перед своим войском, чтобы он указал путь к победе. Может, и тебе пригодится. Но, как говорится, на жука надейся, да сама не плошай. Будь доброй и смелой...

-- Всегда буду! -- отдает Вика салют.

-- И веселой, -- добавляет дядя Феликс. -- Смейся вот так, -- он прячет руку за спину, и оттуда вдруг раздается веселый хохот.

О-о-ха-ха-ха! У-у-хо-хо-хо! И-и-хе-хе-хе! -- смеется кто-то так заразительно, что все сначала улыбаются, а потом тоже начинают хохотать.

Дядя Феликс вынимает руку из-за спины, в руке -- розовая коробочка вроде мыльницы.

-- Смехунчик, -- поясняет он. -- Жаль, у царевны Несмеяны его не было.

Все рассаживаются за столом.

-- Пап, а ты президента видел?

-- А как же. Вот так же сидел рядом и разговаривал. Через Феликса, конечно...

-- Позор! -- говорит дядя Феликс. -- Три года здесь живешь, а без меня как немой! Бери пример с дочери... Кстати, -- хитро щурится он, -- любой русский мальчишка знает два десятка арабских слов, и ты их каждый день произносишь.

-- Я? -- удивляется папа и начинает вспоминать, загибая пальцы. -Бакшиш, мишлязем, квайс, кувеййис...

-- А "кофе", "халва", "магазин"? "Алгебра", "адмирал", "зенит" -- ведь это все арабские слова!

-- В самом деле? -- папа растерянно чешет затылок. Вика нетерпеливо теребит его за рукав.

-- А почему отец Азы и Леми говорит, что президент Насер всех обманул? И что никто ему не верит. И показывает вот так, -- Вика выставляет палец левой руки, берет правой и сгибает.