Мадемуазель Шанель

— Ну все, хватит с нас давно умерших мастеров! — объявила Мися и повела меня по антикварным магазинам, где продавали золоченые маски, масляные иконы и благоухающие ладаном реликвии и сувениры.

Душевное состояние у меня было уже гораздо лучше, чем в первое время после гибели Боя. Думала я о нем часто, но не было уже той печали, от которой перехватывало дыхание и которая до недавнего времени сопровождала меня постоянно, осталась лишь легкая грусть о том, что его нет рядом со мной и я не могу вместе с ним восхищаться этим погружающимся в воду городом, который называли Серениссима. Чудесный эликсир Миси теперь мне был практически не нужен, плеск воды здесь укачивал лучше, чем вещество, от которого мертвели все чувства. А возникшая здесь любовь к свободным и коротким, выше щиколотки, штанам, как у гондольеров, пуловерам в морском стиле и сандалиям на пробковой подошве со временем породила международный тренд.

Но вот Дмитрий стал для меня камнем на шее. Он бродил со скорбным лицом, давая всем понять, что окружающая красота лишь напоминает ему о той красоте, которую он потерял. Очень скоро я стала дико уставать и от его унылого настроения, и от кашля по ночам, обострившегося в сыром воздухе, и от его непрерывного пьянства, и от лишенных всякого воображения занятий любовью.

Мися, почувствовав мое раздражение, буквально всадила мне нож в спину:

— Говорят, он был безумно влюблен в своего кузена Феликса Юсупова, с которым убивал Распутина. После революции даже потащился за ним в Лондон, не хотел с Феликсом разлучаться, но они поссорились, потому что Феликс направо и налево похвалялся, что активно участвовал в свержении царя. Дмитрий обвинил кузена в том, что тот подрывает его надежды на трон в случае реставрации. — Она замолчала, изучая мое лицо, но я сделала вид, что ее слова никак меня не задели. — Надеюсь, ты принимаешь меры предосторожности. Эти мужчины, которые путаются с другими мужчинами… От них можно подхватить все, что угодно. Ты же не хочешь лечиться ртутью от гонореи — это может нарушить все твои дальнейшие планы.

Я лишь закатила глаза к потолку. Но не стала говорить, что в последние дни Дмитрий проявляет интерес только к водке. Единственный раз он оживился, когда мы отправились в палаццо на Гранд-канале. Великая княгиня Мария была в гостях у жены одного известного итальянского аристократа — как и в Париже, итальянские аристократы охотно принимали лишенных родины русских князей, не считаясь ни с какими расходами.

Дягилев был очень рад нас видеть. Я еще никогда не общалась с ним вне приемов, устраиваемых для участников «Русского балета», где он неизменно напивался и обращал внимание только на своего очередного du jour[36] фаворита из танцовщиков. Я увидела, что он искренне, хотя и с некоторой настороженностью привязан к Мисе, которая на этот раз не пыталась, как обычно, доминировать в разговоре, когда он жаловался на финансовые трудности, мешающие возродить постановку «Весны священной» Стравинского. Сам композитор, желая излечиться от приступов брюшного тифа, переехал жить в Швейцарию, но его продолжали преследовать неудачи.

— Сейчас его семья с ним, но у его жены Кати чахотка, и он едва сводит концы с концами, — сказал Дягилев. — Я хочу снова привезти его в Париж и еще раз представить миру его гений. Времена теперь изменились. Я уверен, что нас ждет полный успех.

Если он надеялся на поддержку от Миси, то напрасно. Она была нема как могила, ее интересовало только собственное будущее. А я была поражена заинтересованностью Дягилева в моих делах. Разглядывая меня через монокль, он буквально бомбардировал вопросами о моих заведениях, о планах разработать свою марку духов. Дородный, с двойным подбородком, с огромной головой, сидящей, казалось, прямо на плечах, с седыми прядями в черных как смоль волосах. Одет он был довольно ярко, но без всякого стиля; темно-красный бархатный жакет изобиловал вышивкой и украшениями, пальцы на больших руках были унизаны перстнями, а на розовый галстук он нацепил черную жемчужину.

— Таковы все русские, — заявил он, экспансивно повернувшись к великой княгине. — Не правда ли, ваше высочество? Француз может изготовить изысканные духи, самые модные, но только мы знаем, как надо ими пользоваться. Вспомните аромат публики на балете в Москве, у каждого был свой букет, как у мужчин, так и у женщин, в театре пахло как в саду в самый разгар лета. О, это было великолепно — так пахнет в храме самой Афродиты. Можно было умереть от наслаждения, которое нам дает обоняние.

Великая княгиня Мария улыбнулась. Еще один превосходный экземпляр породы Романовых: длинные и густые ресницы, симметричные черты лица, нежный цвет кожи, не знавшей солнечных лучей, в отличие, скажем, от меня, потому что я часто загорала на пляже и лицо у меня был коричневое, как у индианки. Я также обратила внимание на ее тонкие пальцы: они были в мелких порезах, кожа грубая и шероховатая, как у швеи.

Разливая чай, великая княгиня перехватила мой взгляд.