Мадемуазель Шанель

Мой maison de couture[24] в Биаррице должен был стать pièce de resistance,[25] первым на этом курорте домом моды в самом центре города, на улице Гардер, в здании, похожем на замок, которое называлось вилла «Ларральд». Фасадом оно выходило на казино, и мимо него пролегал путь на пляжный променад — местечко лучше не придумаешь, оно наверняка должно бросаться в глаза самым богатым отдыхающим. Чтобы удовлетворить их интерес к новинкам и модным фасонам, надо было предлагать образцы одежды наивысшего качества, но при этом я не должна была поступаться своими принципами простоты и практичности. Однако в Европе бушевала война, и достать нужные ткани было проблемой.

— Я свяжу тебя с поставщиками шотландской шерсти, — сказал перед отъездом Бой, положив на мое имя в банк внушительную сумму. — Свяжись также с братьями Бальсана в Лионе. Их текстильные фабрики производят много тонкого черного сукна для нужд армии. Бальсан всегда предлагал тебе помощь. Пусть это будет его вклад в твое дело.

Похоже, Боя не волновало, что мы извлекаем выгоду в то время, когда кругом царит разруха и хаос. Меня беспокоил моральный аспект такого предприятия, а еще я сомневалась: смогу ли управлять сразу тремя заведениями, не говоря уже о проблемах доставки товаров, когда кругом идут боевые действия. Бой отбросил мои сомнения, как несущественные:

— Войну начала не ты. И всякий, кто может, ищет в ней свои выгоды, почему нам нельзя? Уж я-то точно намерен выйти из этой катастрофы более богатым, чем когда все начиналось. Если честно, если не мы, так другие, а уж они-то стараются вовсю.

Я связалась с Бальсаном, и он с готовностью пообещал прислать все, что мне нужно, и предоставить также в мое распоряжение семейные запасы шелка. С его помощью я нашла фабриканта по имени Родье, выпускающего сырье для джерси, из которого шили белье для спортсменов. Его образцы оказались грубоваты, вызывали зуд, и у него осталось приличное количество нереализованного материала, который он безуспешно пытался продать. Я запросила все, что у него есть, и заказала еще. Из образцов присланной им кремовой и бежевой ткани я изготовила несколько пальто сюртучного покроя с достаточно скромной вышивкой на рукавах и с подкладкой из шелка, присланного Бальсаном. Пальто разошлись за несколько часов. И вскоре прибыл мой второй заказ. Я предложила Родье добавить в ткань для мягкости немного хлопка и выкрасить ее в коралловый, небесно-голубой, серый и светло-желтый цвета. И разработала новые фасоны платьев, кардиганов и пальто. Некоторые из них были сшиты из шерсти, полученной благодаря Бою, а воротники и манжеты были отделаны относительно доступным мехом, например кролика, белки или скунса. В то время импорт меха из России или Южной Америки был затруднен, да и вообще, использование шкур местной выделки поддерживало отечественного производителя. Для этих ансамблей я специально разработала новую линию самых разных замшевых и фетровых шляпок, с бархатной и черной шерстяной лентой и с булавками с искусственным жемчугом.

Спрос был такой, что я едва успевала удовлетворять его. Заказы приходили даже из Мадрида, поскольку испанские аристократки вернулись из Биаррица домой с чемоданами, набитыми моими изделиями, а снедаемым завистью знакомым указали на мой магазин. Был даже большой заказ от королевской семьи Испании, с фотографиями инфант, гуляющих по Эль-Прадо в моих платьицах и пальто.

Я наняла шестьдесят швей и послала Антуанетте распоряжение срочно подыскать себе на улице Камбон замену и как можно скорее приехать в Биарриц. Написала и Адриенне, но она так и не решилась, потому что Морису как раз дали отпуск с фронта. Я разозлилась — нашли, мол, время давать отпуска — и стала искать кого-нибудь из местных, кто мог бы присматривать за работой девушек.

Явилась мадам Дерэ, ну точная копия Люсьены, ветеран профессии, властная, требовательная, несгибаемая и неутомимая. Разногласия у нас возникли с первой минуты знакомства, когда она подвергла критике мои модели за их бесформенность. И я не задумываясь взяла ее к себе. Она, в свою очередь, оказалась очень полезна и, приняв на себя командование, железной рукой навела порядок. Ей приходилось кормить многочисленную родню, разных там двоюродных сестер и тетушек, которые потеряли мужей на войне. Жалованье я положила ей приличное, но пообещала прибавить, если она увеличит выпуск готовой продукции. И ей это с блеском удалось. Она работала даже больше, чем я сама: осваивала новейшие швейные машины, осуществляла руководство огромным отрядом швей, воплощавших мои идеи в готовый продукт, и одновременно лично контролировала примерку каждой клиентки, чаще всего первой появлялась на работе и последней уходила. Мы с ней так и не подружились, но я доверяла ей больше, чем всем остальным своим premières, и полагалась на нее во всем, потому что знала: если мне понадобится уехать из Биаррица по делам, мой дом моды останется в надежных руках.

Антуанетта приехала непривычно угрюмая. Я спросила, в чем дело.