Мадемуазель Бриошь

Сумерки сгустились, но я никуда не спешу: завтра в школу не надо идти – каникулы. Мадам Дюваль уже ушла домой. Я все думаю, как бы уговорить ее не нанимать временных работников на праздничный сезон, а рассчитывать на меня – я помогу и в магазине, и в пекарне, и все заказы развезу. Если бы она согласилась, я бы заработала на каникулах кругленькую сумму. Но я несовершеннолетняя и не имею права работать больше восемнадцати часов в неделю, а мадам Дюваль не станет нарушать закон.

Ну вот, все прибрано, крошки выметены, а последняя на сегодня партия хлеба уже в печи. Айван, как обычно, сидит на стуле перед печью и поглядывает на хлеба сквозь стеклянную заслонку; никому не доверяет выпечку ржаных хлебных кирпичиков – сам замешивает тесто, вкладывает его в формы и следит за температурным режимом. Он ни за что не уйдет, пока не убедится, что хлеб поднялся и зарумянился как положено. Но в этот раз я слышу запах горелого теста, a Айван читает книгу.

– Айван! Что-то горит!

Он вскакивает так быстро, что книга падает на пол, кидается к печи и ворчит, что крайние хлеба действительно подгорели, еще пару минут и те, что в серединке тоже могли пострадать.

Я поднимаю книгу с пола – да ведь это точно такая, как та, что я недавно отвезла Круковеру – толстая, в коричневом переплете и буквы тисненные.

– Айван, можно я вашу книгу посмотрю?

– Это на моем языке, книга. Ты ведь не читаешь по-русски, Эмма?

– Нет.

На первой странице – фотография мистера Круковера на фоне роскошной усадьбы. Это он, вне всякого сомнения, только моложе. Одет богато. Сидит в плетеном кресле, а рядом – большущий лохматый пес положил лапу на его колено.

– Это кто?

– Автор. Мой любимый. Не могу поверить, что это его последняя книга. Благодаря его книгам я выжил. В газетах писали, что он исчез в неизвестном направлении, оставив записку «Так надо». С тех пор его больше никто не видел. Предполагают, что он покончил с собой. А книга вот вышла. Посмертная. Говорят еще, что книга эта о нем самом. Ну, ладно, дай главу дочитать, не мешай, Эмма.

4.

Меж книгами на столе притаилась початая бутылка коньяку.

– О, здравствуйте, Эмма. Спасибо за доставку. Вот деньги за хлеб и пряники, а это вам, чаевые, в копилочку. На пекарню копите, я помню. И на кафе, которое будет называться… кхе-кхе… «Мадемуазель Бриошь». Красивое название, верно? Дарю. Я так и вижу вас хозяйкой кафе, где будут подавать лучшие в мире бриоши. И светящийся крендель на вывеске просто необходим. А знаете, я как-то был проездом в одном городе и, коротая время, заглянул в первое попавшееся кафе. Я облюбовал столик у окна, сел, и тут же подбежал официант и поставил передо мной чашку кофе и блюдечко с бриошью. Не успел я удивиться, как официант пояснил, что каждый день один из столиков назначается счастливым, и севшему за него посетителю бесплатно подается кофе и булочка. И посетителю счастье с этого момента просто повалит. Каждый день это другой столик, они бросают жребий с утра. И знаете, Эмма, в моей жизни было много разных городов и разных кафе, но вспоминаю я именно это. Знаете, как здорово – сесть за столик, который сегодня назначен счастливым.

– Ух, здорово! Я, пожалуй, тоже введу такой обычай в своем будущем кафе.

– Почему бы нет? Хотел бы я дожить до этого момента. А пока позвольте угостить вас чаем. С вашего разрешения, я плесну в свой чай немного коньяку, мне доктор прописал, давно когда-то… А вам не налью, и не просите. Сами сказали, что несовершеннолетняя.

Он пил чай из большой белой чашки с выгравированными золотыми буквами.

– Это на каком языке написано?

– На русском, – ответил Круковер. – Это моя счастливая чашка. Почти волшебная. Как напьюсь из нее, сразу…

– Что? Желание сбывается?

– Я не то хотел сказать, но неважно, считайте, что да, – рассмеялся Круковер. – Сбывается. Мое постоянное желание. Появляется вдохновение. Возможно, потому, что подарили мне ее люди, которые меня и вправду любили. Они еще утверждали, что я им очень помог. Счастливая чашка.

– Все-то у вас либо волшебное, либо счастливое. Чашка, конечно, хорошо, но мне хотелось бы узнать больше про волшебную минуту и исполнение желаний. И еще мне очень интересно, что у вас сбывалось раньше.

– Когда-нибудь расскажу. Но я, хоть и гораздо старше вас, а куда менее практичен. Сгоряча я пожелал то, с чем еще не знаю как справиться. Вернее, знаю, но не уверен, что нервы выдержат. Но это моя проблема. Моя и времени.

– А скажите, вот вы же старый совсем, а все покупаете книги и покупаете, а зачем вам их столько?

– Хм… ты хочешь сказать, Эмма, что я скоро умру и они мне не понадобятся? Ну, не смущайся. Так ведь? Марек, который продает мне книги по два доллара за штуку, тоже думает, что я скоро умру, и он всю мою библиотеку скупит по доллару за книгу. А потом будет продавать за два таким же старикам-эмигрантам. А когда и они умрут, купит у наследников их книги за доллар штуку, и опять будет продавать старикам за два.

– О! Какая интересная модель бизнеса!