Made in Хell

– Я не знаю, почему так вышло. Я лично видела приказ, – сказала Жанна, – ты прости, я пойду, меня начальник вызывает. Как я выгляжу?

– Как будто уже от него вышла, – заявил я, смотря на её помятый вид, смазанную помаду и вздернутую кверху юбку.

***

Находясь в прострации, я и не заметил, как подошла моя очередь идти в кабинет нового руководителя для личного знакомства. Паскудин встретил меня, не вставая с кресла. Он пролистывал моё личное дело, помечая что-то карандашом, и, не глядя, указал мне на стул напротив.

– Так-так, очень интересно, – он поднял глаза на меня и скривился, – прошу прощение, а это что?

– Что?

– Ваши волосы?

– Розовые, если вы об этом.

– Вы красите волосы?

– Нет, это мой натуральный цвет.

– В природе не бывает волос такого цвета.

– Вы аниме просто не смотрели.

– А это что? – Паскудин заметил мои желтые ногти.

– Что?

– Ногти.

– Ну да, это ногти, а у вас таких нету?

– У моей жены лак такого же цвета. Так, ладно. Вы проработали четыре года в этой фирме. Создали пару приложений и несколько программ. Ни разу не опаздывали. Добросовестно относились к выполнению своих обязанностей и поставленных задач. С коллективом не ладите. Замкнуты. Интересно.

– Можно я пойду?

– Сейчас, секунду, можно личный вопрос?

– Нет.

– Вы гомосексуалист?

– Нет.

– А почему выглядите как пид…

Я не выдержал и кинулся через стол на Паскудина. Меня переполняла злоба, ярость, отчаяние, да, точно, отчаяние, именно самое нужное слово. Человек, который забрал моё место, насмехался надо мной, и мне не оставалось другого выбора, кроме как стереть ухмылку с его лица. Мы завалились на пол вместе со здоровым креслом на роликах, опрокинув со стола монитор компьютера.

***

Меня уволили. Только не за нападение, а за то, что меня раскрыли. Кто-то узнал про то, что я постоянно доводил людей до увольнения. Жанна потом передала мне, что Паскудин не будет писать заявление в полицию о нападении, несмотря на сломанный у него нос. У меня тоже саднило лицо. На губе красовался кровоподтёк и, кажется, к утру раздует глаз, в который этот урод успел засадить.

***

Я стоял за девушкой, оформляющей покупки на кассе в интимшопе. Достав список, который мне дала сестра, я еще раз вчитался в него и вновь удивился некоторым названиям, мне незнакомым.

– Наша скидочная карта есть? – спросила продавщица у девушки.

– По номеру телефона можно?

– Да.

Девушка продиктовала свой номер, пока я рассматривал ассортимент магазина.

– Анна, верно? – уточнили на кассе.

– Да. И вон ту смазку еще можно, ту, что в стеклянной колбе. Которая вишневая.

– Конечно. Осторожнее, не разбейте.

Девушка удалилась. Я сунул список продавщице. Она с интересом посмотрела на меня, улыбнулась и пошла собирать товар.

***

Я ехал в вагоне метро, прижимаясь щекой к холодному заляпанному поручню, чтобы лицо не распухло. Максимум гигиены! В ногах лежал пакет с игрушками. Пока я чутка подпускал слюни и сопли, раздавленный реальностью, мне на глаза попалась дама, сидевшая напротив меня.

Юбка её была в пол и вычурна красная, белый балахон с накинутым капюшоном, а на руках лежал младенец, завернутый в синею пеленку. Она слушала музыку в наушниках, пока её дитя визжало, устроив серенаду на весь подземный мир. Ей приходилось как-то чудно зажимать наушники, видно отходил провод, и она держала на весу правую руку с поднятыми указательным и безымянным пальцами вверх, вокруг которых вился провод.

Нас тряхануло, и на секунду погас свет. Светилась лишь кольцевая линия на светодиодной карте метро, застыв над головой женщины.

От тряски я встрепенулся. Свет уже озарил вагон, а на месте женщины осталась пара кем-то затушенных бычков и матерных надписей на сидушках, накаляканных маркером.

***

На улице было так же мерзко, как и на душе. Уже темнело, точнее серело. Каждый раз удивляюсь всё новым возникающим разновидностям серого, что преподносила погода, окрашивая дома, улицы, людей, их души в антрацитовый, графитовый, кварцевый, цвет маренго, будто не зная других красок.

Я заткнул уши наушниками и включил плэйлист вперемешку, и сразу как-то стало повеселее. В полной уверенности, что день не может стать ещё хуже, я направился домой с полным пакетом разноцветных резиновых мужских детородных органов.

Впереди шла та девушка, что стояла передо мной в магазине. Она случайно задела своим пакетом мусорную металлическую урну. Раздался легкий треск битого стекла, и из её пакета полилось что-то странное, прозрачного цвета и вязкое, к тому же очень сильно пахнувшее вишней. Девушка, не обращая внимания, шла дальше, оставляя за собой дорожку из тягучей субстанции.

Я далеко ушел в себя, не желая высовываться из скорлупы подсознания в реальный мир, грезя тем пляжем на баннере, что видел с утра. Из моего воображения меня вырвало странное чувство разъезжающихся ног. Мои кроссы заскользили по растекшейся на пешеходном переходе смазке. Не успев опомниться, я завалился на спину, полностью испачкавшись в маслянистой жидкости. Я вскочил на ноги. Когда понял, что стою на дороге, рядом уже застонали колодки тормозов, заглушая музыку.