Мадам «Нет»

Ледях родом из Сибири, сначала занимался в балетной студии и выступал на сцене Новосибирского театра. В Москву приехал уже в двадцать лет, хотел поступать в хореографическое училище, чтобы профессионально танцевать классику. И его приняли: Асаф Михайлович Мессерер взял Гену в свой класс. В балете такое позднее начало – редкость, и дальнейшая успешная карьера танцовщика возможна только в том случае, если у него есть особые природные данные: вращение, легкость, прыгучесть. Ведь можно человека учить хоть всю жизнь, и он все равно не научится, если нет у него врожденной координации. А Гена обладал такими врожденными данными, а кроме того, отличался и упорством, и терпением в достижении своей цели – стать настоящим классическим танцовщиком. Ему приходилось преодолевать много трудностей: например, первое время в Москве Гене даже негде было жить, и он прятался, оставался на ночь в репетиционном зале хореографического училища и там спал… В те же времена приключилась с ним и одна забавная история: получив какие-то первые деньги, Гена отправился в Елисеевский гастроном купить что-нибудь необыкновенное, чего он никогда не пробовал. Смотрел, смотрел да и углядел одну очередь, в которой покупатели (в основном приличного, интеллигентного вида) взвешивали себе граммов по сто-двести каких-то крупных черных ягод. «Ну, – решил Гена, – вот он, столичный деликатес!» И накупил на все свои деньги маслин! С восторгом предвкушая, как будет наслаждаться этакой экзотикой, Гена попробовал штучку… дошел до ближайшей урны и все выбросил! Конечно, маслины по-своему хороши, но к их вкусу надо привыкнуть!

…Когда Геннадий Ледях закончил танцевать, он продолжил свою творческую жизнь – организовал новый балетный коллектив. Начав с полусамодеятельной группы при Доме культуры завода ЗИЛ, Ледях создал школу, которая затем переросла в театр. Теперь у школы очень хорошие выпускники, которые работают во многих профессиональных труппах. С Геной мы поддерживаем добрые отношения, я с удовольствием бываю на выпускных спектаклях его коллектива (он меня всегда приглашает) и в «Кремлевском балете» сейчас работаю с его выпускниками.

Мой «концертный партнер» Станислав Власов ни больших спектаклей, ни даже па-де-де почти не танцевал – не обладал данными танцовщика-солиста, но зато партнером был уникальным, настоящим мастером поддержки! Имел огромный концертный репертуар, и я с ним вместе часто выступала на самых разных сценических площадках. «Вальс» М. Мошковского, «Весенние воды» – сложные, почти акробатические номера с рискованными поддержками я предпочитала танцевать именно с ним. Кроме того, Слава в то время пробовал ставить и некоторые свои хореографические замыслы отрабатывал со мной: например, концертный номер «Конькобежцы», рассчитанный на смелость и сверхвиртуозность исполнения. Я делала (как на коньках) два тура внизу, и с этих двух туров он выполнял со мной двойную «рыбку», а заканчивали мы на «ласточке». Такое я могла проделывать только с ним: никогда в жизни больше ни с кем не рисковала повторить! Единственный маленький спектакль, в котором я выступала с Власовым на сцене Большого театра, – это «Вальпургиева ночь» (хореографическая сцена из оперы «Фауст», шедшая как одноактный балет). «Вальпургиеву ночь» я тоже танцевала только со Славой! Когда Власов ушел из театра (а ушел он довольно рано – решил создавать свой коллектив, ему хотелось ставить), тогда я сказала, что больше вообще ни с кем этот балет танцевать не буду. Васильев даже обижался: «И со мной не будешь? Я-то могу!» Нет! Никогда! Даже с Володей, даже при надежных Володиных руках, я боялась делать эти поддержки. Только со Славой: с ним я могла хоть с пятого этажа кидаться – не сомневалась в нем ничуть!

Золото Вены и Варны

В 1959 году меня и Володю Васильева отправили на конкурс в Вену. Естественно, нас никто не спрашивал: хотите, не хотите? В театре, в Министерстве культуры решили, что нам надо ехать, – и мы поехали.