Мадам

— Конечно, мы это заметили, — согласился он с каменным лицом. — Об этом свидетельствует хотя бы ваше пристрастие к эстраде: выступления перед толпой, работа в кабаре…

— Кабаре с Эсхилом лавров не приносит, — парировал я в элегическом стиле. — Я нес общественную нагрузку по популяризации культуры. С моей стороны это было самоотверженное служение, не более того.

— Ну, что же, тем лучше. Тогда мотивы нашей деятельности совпадают. Мы тоже работаем исключительно для блага коллектива. Сейчас школьная общественность в связи с тридцатой годовщиной начала гражданской войны в Испании, войны, в историю которой поляки, а точнее, Польская Коммунистическая партия вписали славную страницу, требует от нас, чтобы эта дата была достойно отмечена соответствующим мероприятием.

— Простите, кто требует?

— Я что, недостаточно ясно выражаюсь? Повторяю: школьная общественность.

— Но как понять, чего она хочет?

— Во-первых, по настроениям, — он заговорил по-деловому, как опытный врач. (Роль ярого доктринера его безумно забавляла.) — Кто что говорит, какие высказываются мнения… — многозначительно добавил он и продолжал: — Во-вторых, по четко сформулированным рекомендациям, которые направляет нам общественность через своих представителей.

— Через кого, например?

— Хотя бы через совет активистов нашей организации.

— Совет активистов, — вздохнул я. — Любопытно. Я понятия не имел о его существовании.

— Теперь будете иметь.

— Ну, хорошо. О чем речь? — я резко изменил тон и заговорил жестко и раздраженно. — Что у меня с этим общего?

— Спешу объяснить, — послушно откликнулся Куглер. — Речь идет о музыкальном оформлении. Нужно, чтобы вы сыграли, — сказал он, акцентируя глагол. — Чтобы употребили ваши таланты во благо общества.

«Так вот что их волнует!» — я печально улыбнулся.

— Что же мне сыграть?

— Ах, да ничего особенного! С вашей виртуозностью это детские забавы.

— Но все-таки?

— Несколько испанских мелодий… Песни тех лет.

— К сожалению, в моем репертуаре их нет, — я встал в позу модного маэстро.

— Мы дадим вам ноты, — поспешил он с уговорами.

Мне стало понятно, что я ему действительно нужен, и захотелось проверить, какова цена его предложения.

— Ноты здесь ни при чем, — закапризничал я. — Музыку такого рода я вообще не играю. Только джаз или… классику.

— Ну-ну, не нужно слишком важничать! Что вам стоит сыграть несколько испанских песенок!

— Допустим, большого труда не составит, — бросил я небрежно. — Однако принципы не позволяют мне пойти на это. Люди принципов, люди слова, такие, как вы, должны меня понять. Но я готов дать вам совет.

— Ну? — недоверчиво процедил он.

— Привлеките к сотрудничеству наше «Экзотическое трио». С его специализацией… кубинские народные песни… оно просто находка для вашей программы.

— Мы это уже сделали, — откликнулся он без энтузиазма и добавил покровительственным тоном: — Репетируют.

— Тогда в чем дело? Музыкальное сопровождение вам обеспечено.

— Если бы это было так, то и наш разговор бы не состоялся.

Внезапно у меня родилась идея сделать оригинальный, даже гротескный номер. Я запустил пробный шар:

— Ну, уж если вы действительно оказались в таком затруднительном положении… так и быть, возможно, и я на что-нибудь сгожусь.

— Какие могут быть сомнения! — он скривил губы в неискренней улыбке.

— Насколько я понимаю, нужны будут «музыкальные паузы» и «музыкальный фон» для всего мероприятия, чтобы аудитория осознала народный характер данного исторического события.

— У вас способности не только к музыке, но и к агитационной работе. Наш человек из агитпропа не смог бы лучше сформулировать эту задачу!

— Благодарю за признание заслуг. Но вернемся к делу: я бы мог исполнить несколько испанских мелодий из оперы «Кармен» Бизе, например «Хабанеру» или «Арию тореадора». Или… «Болеро» Равеля в переложении для фортепиано. Вас бы это устроило?

— Я вижу, что, несмотря на меланхолию, которая запечатлелась на вашем лице, чувства юмора вы не потеряли.

— Я не собирался шутить, — заявил я со всей серьезностью.

— Тогда у вас просто мозгов не хватает. Это саботажем попахивает!

— Сабота-а-а-жем! — издевательски протянул я. — Не в обиду вам будет сказано, но если вы так ставите вопрос, то, значит, у вас обнаруживаются самые элементарные пробелы в музыкальном образовании. Боюсь, вы даже понятия не имеете, что такое опера «Кармен» Бизе. Это во всех отношениях революционное произведение! Ведь какие сюжеты использовались в оперном искусстве до «Кармен» Бизе? Мифологическая история, легенды, сказочные мотивы. Там красовались боги, короли и герцоги, аристократы. А кто занял их место в революционной «Кармен»? То-то и оно! Пролетариат! Социальные низы. Народ. Рабочие, солдаты, национальные меньшинства (я имею в виду цыган). И вы смеете утверждать, что использование мелодий из такого благородного произведения музыкальной классики смахивает на диверсию?! Опомнитесь!

— Хорошо, хорошо, — снисходительно бросил Куглер. — Не надо пыжиться. Я прекрасно знаю, что вы горазды на шутки и розыгрыши. Но из меня вам не удастся сделать козла отпущения.