Мачо чужой мечты

— Я никогда не ходил в загс, — заорал мачо, — и не собираюсь туда, лучше съем свой паспорт. Детей не заводил, бабу по имени Соня не знаю! Пошел вон, урод!

Я встал, ну это уже слишком. Да, я прибег к тактической хитрости, чтобы побеседовать с Вяльцевым в спокойной обстановке, но не намерен терпеть оскорбления от личности, лицедействующей не только на сцене, но и в жизни. Нужно немедленно поставить зарвавшегося красавчика на место.

— Милостивый государь, — торжественно произнес я, — смею уверить вас…

Конец фразы утонул в грохоте, в гостиную влетели трое охранников.

— Ну наконец-то, — с явным облегчением выдохнул Вяльцев, — жал, жал на пульт, а от вас никаких действий. Я уж решил, что тревожная кнопка не работает.

— Извиняйте, — кашлянул один секьюрити, — мы сразу помчались, лифта долго не было.

— Меня убить могли, пока вы ждали кабину, по лестнице слабо было побежать, жиры растрясти, — взвизгнул Вяльцев. — Возьмите этого типа, вышвырните его вон и никогда более сюда не пускайте. Имейте в виду, он очень хитер. Эй, без грубостей, пакостник-журналист потом понапишет дерьма, синяки зафиксирует. Берем нежно под локотки и выводим его! Осторожно и ласково. Где-то в одежде у него есть камера и записывающее устройство.

Двое парней больно схватили меня за плечи, третий бесцеремонно запустил лапу в карман пиджака, вытащил диктофон и радостно заявил:

— Во! Гляньте!

— Точно, — кивнул Вяльцев. — Эй, пидор вонючий, ты из «Желтухи»? Или «Клубничку» представляешь?

Несмотря на крайнюю грубость обращения, я решил предпринять последнюю попытку добыть для Сонечки нужный документ.

— Я уже говорил вам, что являюсь начальником розыскного отдела детективного агентства «Ниро». К сожалению, я обладаю плохой памятью, поэтому ношу при себе диктофон, но сейчас он выключен, обратите внимание, зеленый огонек не горит. Я не обижал вас, не задавал вопросов, попросил проехать к нотариусу для провокационных…

— Мразь, — завизжал Андрей, соскакивая с дивана, — сволота сучья!

Одним прыжком актеришка подскочил к охраннику, выхватил у него ни в чем не повинный диктофон, швырнул его о пол и, с удовлетворением посмотрев на разлетевшиеся в разные стороны куски пластика, приказал:

— Уволакивайте суку.

— Пройдемте, — достаточно вежливо попросил старший секьюрити.

Пришлось, признав поражение, последовать за юношами в форме. Очутившись в коридоре, я споткнулся о ковер и, чтобы не упасть, схватился за комод, тянувшийся вдоль стены. Послышался громкий стук, хлипкая мебель импортного производства ударилась о стену, от которой предусмотрительно была отодвинута на пару сантиметров. Очевидно, Вяльцев аккуратен, он бережет штукатурку.

— Осторожней, — предостерег секьюрити.

Я кивнул, выпрямился и услышал громкий голос Андрея, раздавшийся из гостиной:

— Сука, со мной решила шутить? Прислала пидора из газеты! Мало ей не покажется! Урою насмерть! Мерзкая сука! Убью на месте! Размозжу морду, чтоб больше не улыбалась! Ну я ее найду! Позвоню! Нет, лучше прямо поеду!..

Похоже, Вяльцев никак не мог успокоиться, бесновался теперь уже в одиночестве.

В самом мрачном настроении я очутился на лестничной клетке. Впервые в жизни я столкнулся с откровенным подлецом. Вяльцев великолепно знает Сонечку, их связывали узы брака и общий ребенок. Только кумир истерических бабенок не желает разглашения тайны, поэтому сейчас разыграл передо мной комедию. Стук комода о стену актеришка принял за звук захлопывающейся входной двери и дал волю эмоциям. Он невероятно зол на мать Марка! Бедная Сонечка! Вместо того чтобы помочь, я усугубил ситуацию!

— Ты че, правда частный сыщик? — спросил старший охранник, ведя меня к лифту.

Я кивнул.

— И лицензия имеется? — поинтересовался второй парень в форме.

— Да, естественно, — ответил я, — смотрите, вот она.

Юноши уперлись глазами в документы.

— Ты, это, извини, — смущенно протянул главный, — но у нас такая работа, деньги платят.

— Никаких претензий к вам не имею, — миролюбиво кивнул я.

— Здесь народ богатый, — гудел мужчина, — им хочется спокойствия, боятся корреспондентов.

— Еще фаны приходят, — подхватил один из охранников, — ваще чума! Их в дом не пускают, так они на улице чудят, асфальт мелками разрисовывают, цветы кладут. И охота девкам стараться! Между прочим, среди них симпатичные есть.

— Скажешь тоже, Лешка, — скривился молчавший до сих пор юноша, — уродки, на них нормальный мужик не посмотрит, вот и бегают за обмылками.

— А та, как ее… ну… Арфа, что ли, — воскликнул Леша, — симпотная! Вполне ничего…

— Сумасшедшая, — уперся его приятель и повернулся ко мне, — вначале милой показалась, пришла в форме, платьице с золотыми пуговицами, на спине вышита надпись «Кондитерская Манже», сказала, что Вяльцев сладкое заказал.

— Мы велели коробку у нас оставить, — перебил коллегу Леша, — а эта… Арфа просить стала…

— Чаевые получить хотела.

— Приличная с виду, вот мы и разрешили подняться.

— Совсем на фанатку не похожа.

— Такой скандал вышел!

— Она к Вяльцеву пристала!

— Сестрой назвалась!

— Он так орал!!

— Вяльцев завсегда визжит!!!

— Хватит, — оборвало подчиненных начальство, — разверещались.