Мачеха против Принца, или Свадьба (не) состоится

Конечно, я осознавала, что ничего она писать не будет. К тому же, максимум, что случится -Принц побудет в роли подозреваемого. Хотела ли я подпортить репутацию заведению? Да, я бы с радостью навредила Стасу, ведь слух, что здесь могут обидеть -не такая уж ложь! Готова ли я была заставить Принца пройти через подобное разбирательство? Гораздо менее уверенно, пытаясь отодвинуть в сторону совесть, я всё же ответила себе -да. Только для того, чтобы он понял, насколько далеко я могу зайти, чтобы отвадить его от нашей семьи. И отступился.

Вот только от понимания этого мне становилось очень гадко. Я не хотела так поступать. И я была искренне рада, что не пришлось.

Июнь

Едва я зашла в служебные помещения, ноги у меня подкосились, и я чуть не упала. Привычные каблуки показались ходулями, безумно захотелось скинуть туфли, а лучше лечь на пол, свернуться клубком и зарыдать. Но я не могла себе сейчас такого позволить, я изо всех сил перегоняла отвращение в злость, которая, как известно -лучшее мотивация. И я уговаривала себя, словно маленького ребенка, заставляла небольшими шагами двигаться к кабинету, где лежала в сумке моя флешка.

А когда дело было сделано, я вернулась в зал. Здесь почти ничего не изменилось: тот же разгром, который придется устранять уборщицам, те же разбитые стаканы, о которых будет сокрушаться Олег... Только стол подняли, и Стас теперь развалился на диванчике. Едва заметив меня, он подался вперед.

-Таня, не надо рубить сгоряча, давай поговорим! -странно, но при всей невнятности его речи (кажется, Рома ему и зубы задел), говорил Стас более-менее здраво.

-Протрезвейте сначала, -бросила я, намеренно подчеркивая дистанцию этим «вы». -А потом посмотрим, может я это видео еще по соцсетям распространю, от лица нашего клуба.

Стас недоверчиво округлил глаза. Он думал, я не осмелюсь. Постесняюсь того, что на видео мне задирают юбку, что я чуть не стала жертвой, что меня осудят -как часто бывает в нашем обществе. Но я была готова. Да, как бы странно это не звучало: я волновалась о мнении моих соседей, я терпела его нападки и двусмысленные фразы, но когда дело дошло до откровенной попытки изнасилования -я готова была даже к суду.

Но чем дольше я оставалась в этом зале, тем сильнее меня начинала бить дрожь от пережитого. Сейчас надо было скорее уйти. Я кинула взгляд на Рому, и он понял меня без слов. Подхватил под локоть, помог покинуть клуб -ноги отказывались слушаться -и усадил в машину.

-Тебе надо обработать раны, -начал он каким-то не своим голосом, но я лишь отчаянно замотала головой. Посмотрела на сбитые костяшки его правой руки, лежавшей на руле, и прошептала сдавлено: -То место на мысе... отвези меня туда. Пожалуйста.

Рома спорить не стал. Не говоря ни слова, всё еще нервно сжимая челюсти, доставил меня прямо к скалистому берегу, под которым тихо шумел прибой. Но, когда отстегнулся, я снова попросила:

-Останься здесь.

Кое-как вывалилась из машины, невидящим взглядом уставилась на далекую линию горизонта, набрала в лёгкие побольше воздуха -и заорала. Не думая о том, как это воспримет Рома, не надеясь на то, что мне помогут слёзы, не заботясь о том, что меня услышит случайные прохожие, я через крик вымещала всю свою боль, пока не осипла. Пока совершенно не лишилась сил и не рухнула на колени в жесткую траву, тяжело прислонившись к пыльному бамперу. И сама не заметила, как Рома очутился рядом, обнял и прижал меня к себе. И мы сидели так долго, очень долго, несмотря на быстро разгоравшееся летнее утро, обдававшее землю волнами зноя.

А потом он ушел к машине и вернулся с бутылкой воды и аптечкой. Не упрашивая меня даже подняться, аккуратно снял испачканные чулки, промыл порезанные ладони и колени, а позже я совершенно равнодушно наблюдала за тем, как он замазывает их йодом, делая еще более заметными.

-Ты напугал меня, -хрипло пробормотала я. -Думала, убьешь.

Рома не сразу ответил.

-Я действительно хотел. Впервые в жизни хотел кого-то убить.

-Он того не стоит.

-Ты ведь теперь уволишься?

Я не желала это обсуждать. Боялась, что Рома не поймет и начнет настаивать, а я не принимала подобного выражения заботы и «мужественности», битья кулаком по столу и регулирования чужой жизни. В своё время отца хватило.

-Можно? -я протянула руку и одним залпом осушила поданную Ромой бутылку воды. -Мне надо принять душ. И я безумно голодна. Опустошена. Отвратительное получится свидание.

Рома ласково погладил меня по колену, стараясь не задеть царапины -и я невольно прикрыла глаза. Его касания ощущались совсем иначе... естественные, успокаивающие. Там, где лапал Стас, до сих пор пекло кожу.

-Отвезти тебя домой? -мягко спросил Рома, и я подняла на него взгляд. Дома я сорвусь. Останусь одна, буду по кругу прокручивать произошедшее, винить и жалеть себя. Запутаюсь и зароюсь вместо того, чтобы пережить и отпустить произошедшее -будем честны, не такое уж неожиданное для меня. Моё слишком мягкое поведение, боязнь конфликта и увольнения заставили Стаса думать, что всё ему сойдет с рук.

-Нет.

Он понял. Выудил из кармана мобильник, открыл сайт доставки.