Маадай-Кара. Алтайский героический эпос

Обычно каем исполняется в основном стихотворная часть текста сказания (или близкая к нему ритмическая проза, которая также поется). Прозаическую же часть сказания обычно рассказывают. Хотя такая форма исполнения сказания довольно распространена среди алтайских сказителей, но она менее популярна, чем кай, и к ней прибегают главным образом лица, которые почему-либо не могут петь каем, например дети и большинство женщин, которым трудно гортанное пение басом.

Алтайский кайчи — мастер, профессионально подготовленный в своем искусстве, обучавшийся ему почти с детских лет. Что же касается социального положения, то кайчи-профессионал, живущий на заработки от своего искусства, был, скорее, исключением для алтайцев. Наиболее характерной фигурой алтайского сказителя был кайчи-любитель, хорошо поющий и играющий на топшууре, знающий на память множество сказаний, но исполняющий их в основном бесплатно — для своих знакомых или по просьбе собравшихся. Основную массу алтайских сказителей в прошлом составляли крестьяне-бедняки. Некоторая часть их подношениями за пение дополняла скудный доход от своего хозяйства (плата давалась продуктами).

Эпос в прошлом пользовался среди алтайцев большой популярностью. Об этом говорит и множество легенд и рассказов о выдающихся сказителях и мастерстве их исполнения.

Например, рассказывают, что некогда в Мариинске жил сказитель Анике. По народному преданию, он умер во время исполнения героического сказания «Алтай-Буучай», и голос его (вернее, его кай) тут же ушел под землю. Анике был ээлу кайчи (т. е. его устами как бы пел дух пения).

Учителем Анике был Делей — легендарный сказитель. Как гласит предание, от Делея и распространились по Алтаю семьдесят семь сказаний. Самым большим из них было сказание про великого богатыря Дьангар-Боодо — отца всех богатырей. Говорят, это оказание исполнялось в течение семи дней. Популярный герой алтайских сказаний Алтай-Буучай будто бы был его средним сыном[52].

В легенде о сказителе Ландыше Максимове говорится, что во время его кая дверь избы сама открывалась и закрывалась (таким сильным был его голос), а его топшуур —когда сказитель оставлял его на гвозде — сам звучал, без ударов по струнам[53].

Есть у алтайцев легенда и о происхождении топшуура. В этой легенде говорится, что некогда жили два богатыря на двух горах, разделенных друг от друга быстрой рекой. Одна гора считалась лучше другой. Сначала богатыри жили мирно, но со временем стали спорить из-за обладания лучшей горой. Спор свой они решили так: кто первый заговорит о женщине во время постройки моста через реку, тот лишится права на лучшую гору. Однажды «богатыри были поражены необыкновенным явлением. Из кустов густой чащи до них доносилось дивное пение женского голоса и бряцание инструмента. Обаятельное пение женщины поразило богатырей. Один из них, позабыв об условии, в восторге закричал: „О уй кижи!" (О, женщина!). В этот момент засверкала молния, раздался гром и подземный гул, а за ним оглушительный треск. Мост и река провалились и образовали впадину неизмеримой глубины. Увлеченный видением богатырь кинулся туда, где раздавались звуки. На скале он увидел женщину, которая на его глазах ударила по камню инструментом и исчезла. От удара на камне остался отпечаток инструмента. По форме этого отпечатка алтайцы и стали делать топшууры (двухструнную балалайку)»[54].

Эпос у алтайцев бытует и в настоящее время. До сих пор в каждом алтайском аймаке (районе) проживает по нескольку сказителей, а народ питает большой интерес к живому устному исполнению эпоса, знает содержание многих сказаний и легенды о знаменитых кайчи. Каждый год фольклористы и собиратели-любители записывают новые сказания или новые варианты записанных раньше сказаний. Что особенно интересно, до сих пор находят новых, еще не известных фольклористам сказителей с богатым репертуаром.

3

Алтайские героические сказания пелись (и поются сейчас) на диалекте каждого из племен, которые в советское время составили алтайский народ. Но они, как показывают старые записи (В.В.Радлова, В.И.Вербицкого и др.), по содержанию, композиции и образам еще в XIX в. были общими для всех алтайских племен: одни и те же сказания пелись по всей территории Горного Алтая. То же самое, по-видимому, было и в более раннее время (до XIX в.), но ни записей, ни других достоверных сведений на этот счет нет. В настоящее же время, несмотря на некоторые различия в диалектах, можно с полным основанием говорить об алтайском героическом эпосе как едином целом.

Исследователи расходятся в определении характера алтайского героического эпоса.

С.Е.Малов считал, что алтайские сказания с течением времени деградировали и «как-то измельчали, сократились, распались на отдельные части и превратились в обыкновенные сказки»[55].