«М» - значит молчание

— Ну да, — призналась Виолетта. — Я встретила ее на рынке, и она вытянула из меня информацию. Кто-то видел тебя с Таем и поспешил донести ей об этом. Не спрашивай, кто насплетничал, потому что я не знаю. Я сказала ей, что она дура. Конечно, другими словами — повежливее, но так, чтобы она поняла. Во-первых, заявила я, мать не позволит ей бегать на свидания — девочке только что исполнилось четырнадцать. А во-вторых, Лайза не могла встречаться с Таем, потому что проводит все свободное время у меня. Она вроде успокоилась, хотя я уверена, что нравлюсь ей не больше, чем ты. Тетка считает, что мы недостаточно хороши для нее и ее драгоценного племянничка. Поджав губы, она сообщила, что в школе, где он раньше учился, какая-то девчонка попала в беду. Ты понимаешь, о чем я?

— Да. Он сказал мне, что ему жаль, что так вышло.

— А по-моему, он сделал ей большое одолжение тем, что трахнул ее. Разве ей не повезло?

— В любом случае теперь с этим покончено.

— Не скажи. Нельзя доверять парню, одержимому одним только желанием — залезть тебе в трусики.

— Даже если он любит тебя?

— Особенно если любит, и еще хуже — если ты любишь его.

Виолетта начала красить ресницы, придвинувшись к зеркалу поближе.

— В холодильнике кола и коробка с ванильным мороженым, если вам с Дейзи захочется полакомиться.

— Спасибо.

Виолетта взяла широкую кисточку и несколько раз провела ею по лицу. Открыв шкатулку с украшениями, достала шесть браслетов — тонкие серебряные кольца, которые одно за другим надела на правую руку. Потрясла кистью, и они зазвенели, как крошечные колокольчики. На левое запястье Виолетта надела часы на узком черном ремешке, потом встала и босиком пересекла комнату, направляясь к шифоньеру.

В спальне почти не было следов проживания в ней Фоли: он держал свою одежду в стенном шкафу в углу комнаты Дейзи. Лайза продолжала наблюдать за Виолеттой — вот она повесила кимоно на внутреннюю дверь шкафа, оказавшись в одних только прозрачных белых нейлоновых трусиках, сунула ноги в сандалии и наклонилась, чтобы застегнуть ремешки. От этого движения ее груди заколыхались. Затем она натянула бледно-лиловое летнее платье в белый горошек, которое застегивалось на спине на молнию. Лайзе пришлось ей помочь. Платье плотно облегало ее фигуру, но Виолетте было наплевать, что ее соски расплющивались под ним и становились плоскими, как монеты. Лайза же стеснялась своей фигуры, которая начала формироваться, когда ей исполнилось двенадцать лет. Она носила свободные хлопчатобумажные блузки и смущалась, если сквозь ткань просвечивал лифчик, особенно в школе в присутствии мальчиков. Таю было семнадцать лет, и, будучи переведенным из другой школы, он не вел себя так глупо, как другие мальчишки с отвратительным запахом изо рта и дурацкими жестами, имитирующими мастурбацию.

— Когда будет салют? — спросила Лайза.

Виолетта еще раз провела по губам помадой, а затем сжала их, чтобы выровнять цвет.

— Когда стемнеет. Думаю, часов в девять. — Она наклонилась, промокнула губы салфеткой и затем указательным пальцем аккуратно стерла помаду с зубов.

— Вы с Фоли сразу после салюта вернетесь домой?

— Не-а, мы, наверное, посидим в «Луне».

Лайза и сама не знала, зачем спросила. Так было всегда. Они возвращались домой в два часа ночи. Лайза, сонная и нетвердо стоявшая на ногах, получала свои четыре доллара и плелась в темноте домой.

Виолетта, подхватив копну своих волос, скрутила ее и подняла вверх, на макушку, глядя на себя в зеркало.

— Как, по-твоему, лучше: заколоть или распустить? Еще чертовски жарко.

— Лучше распустить.

— Красота требует жертв. — Виолетта улыбнулась. — Я рада, что чему-то научила тебя. — Она распустила волосы, встряхнув головой, и они рассыпались у нее по спине.

Такова была последовательность событий, хорошо запомнившихся Лайзе, — начало, середина и конец. Она мысленно прокручивала их, словно пленку, снова и снова: Дейзи, читающая комиксы, обнаженная Виолетта, которой она застегивает молнию на платье в горошек, Виолетта, приподнимающая свои ярко-рыжие волосы и откидывающая их на спину. Мысль о Тае Эддингсе вклинилась в этот «фильм» из-за того, что произошло позднее.

В ее памяти запечатлелся один эпизод, по времени протяженностью примерно минут двадцать: Лайза в тесной, не совсем чистой ванной комнате с пахнущими плесенью полотенцами. Дейзи с заколотыми красивыми светлыми волосами принимает ванну. Она сидит в облаке мыльных пузырей, сгребая их и набрасывая себе на плечи наподобие роскошной шубы.