«М» - значит молчание

Я решила обзвонить магазины для домашних животных, повторяя свой вопрос. Сложно было придумать причину, по которой кто-то мог заинтересоваться информацией о продаже породистого шпица весной 1953 года, а говорить правду мне совсем не хотелось. Так что моя речь звучала примерно так:

— Собаку много лет назад убили по причинам слишком сложным, чтобы я могла их здесь изложить. Я ищу заводчика. Это случилось весной 1953 года. Не знаете ли вы кого-нибудь, кто разводил шпицев тогда в этом районе?

Ответы варьировали от лаконично-грубых «нет» до длинных историй о любимых собаках и о том, как они погибли, и рассказов о кошках, пересекавших государственные границы для того, чтобы встретиться со своими хозяевами после долгого путешествия. Короткие ответы были следующие:

— Понятия не имею.

— Ничем не могу помочь.

— Извините, босс ушел на весь день, а я работаю здесь только три недели.

— Попробуйте позвонить в ветеринарную клинику доктора Вэйтера на Донован-роуд.

— Я с ним уже говорила, но все равно спасибо.

— Почему вы думаете, что этот человек работал здесь? Шпицев разводят и продают по всей стране. Собака могла быть привезена из другого штата.

— Я это знаю. Но ведь бывает и так: вы смотрите на витрину, где сидит самый прелестный щенок, которого вы когда-либо видели.

Я разговаривала с ветеринарами и помощниками ветеринаров, с владельцами магазинов товаров для животных, с клерками и собачьими парикмахерами. Мне казалось, что мой язык начал распухать. Я делала двадцать первый звонок, когда медрегистратор в круглосуточной клинике сделал первое полезное предположение, которое я услышала:

— На вашем месте я бы попробовал позвонить в службу контроля за животными. У них могли сохраниться данные того времени, особенно если вы говорите об убийстве щенка. Могли поступить жалобы.

— Спасибо. Я позвоню туда.

Как оказалось, в службе контроля таких данных не было. Мужчина, который подошел к телефону, вежливо извинился за то, что не может мне помочь, и я уже хотела повесить трубку, когда он спросил: «А в чем проблема?»

Я кратко изложила ему суть дела, после чего на минуту воцарилось молчание.

— Вы знаете, я, кажется, понял, кто вам нужен. На 166-м шоссе в том месте, где оно пересекается с Робинсон-роуд, жила женщина, которая организовала пансион для домашних животных. По-моему, в начале пятидесятых годов она разводила шпицев, хотя это мало что дает. В то время шпицы были модной породой.

— Она до сих пор в бизнесе?

— Нет, но по-прежнему там живет — я два-три раза в месяц проезжаю мимо ее дома, когда навещаю своих внуков в Кромвелле. Дом не изменился — тот же ярко-синий цвет и ужасно захламленный двор. Если этот дом когда-нибудь продадут, думаю, что новый владелец первым делом перекрасит его и приведет в порядок двор.

— Как ее зовут?

— К сожалению, не помню. Что-то похожее на Вирак… Варик… что-то в этом роде.

— Вы мой лучший друг! — сказала я, послав ему воздушный поцелуй.

Я вернулась к телефонной книге и через тридцать секунд разговаривала с Милисент Вирик. Старушечий голос дрожал, и казалось, что она вовсе не в восторге от моего звонка.

— Алло, говорите громче! Что вам надо?

Я повысила голос и повторила свою просьбу, надеясь на то, что она сочтет меня обаятельной и искренней, пока я кричала в трубку:

— Есть ли у вас какая-нибудь информация? — Ответом мне было молчание. — Миссис Вирик?

— Попридержите своих коней. Я никуда не ушла. Я стараюсь вспомнить. Я знаю, что у меня есть то, что вас интересует. Другое дело — где именно.

— Могу ли я вам помочь?

— Нет, если только вы не захотите копаться в моем сарае. Я уверена, что это где-то в моих бумагах, но не собираюсь заниматься этим немедленно. Я сажусь ужинать, а потом буду смотреть сериалы. Позвоните в девять часов, и я скажу вам, увенчались ли мои поиски успехом.

— Давайте лучше я сама к вам приеду.

32

Мы с Дейзи поужинали в начале восьмого вечера — салат и паста с соусом из консервной банки. Ни у нее, ни у меня не было аппетита, но на сытый желудок ее настроение немного улучшилось. Дейзи читала газету, пока я сполоснула тарелки и поставила их в посудомоечную машину. Зазвонил телефон. Дейзи сняла трубку и крикнула мне:

— Кинси, это Лайза!

— Попросите ее не вешать трубку. Я сейчас подойду.

Я закрыла дверцу посудомойки и вытерла руки полотенцем, прежде чем войти в гостиную. Дейзи разговаривала с Лайзой, так что я стала ждать своей очереди. Мне хотелось спросить Лайзу, почему она солгала насчет Фоли, но решила не поднимать эту тему в присутствии Дейзи. Возможно, у нее была веская причина, и не было смысла портить их отношения, если то, что она сказала, имело особое значение. Дейзи наконец передала мне трубку.

— Привет, Лайза, спасибо, что перезвонили мне.

— Я была с вами резкой. Известие о смерти Виолетты явилось для меня тяжелым ударом. Конечно, ни для кого это не было неожиданностью, но в глубине души я все же надеялась.

— Понимаю, — сказала я, думая о том, что она не знает и половины. — Послушайте, не могли бы вы уделить мне полчаса? Нам нужно кое о чем поговорить.

— Звучит серьезно. Насчет чего?