М+Ж

– Привет. А я уже волнуюсь. Ты чего домашний телефон кидаешь? Как добрались?

– Нормально, – прорычала я.

– О! Чего ты такая злобная?

– Да позвонил только что этот придурок, все настроение испортил. Он мне, видите ли, там не изменял! Какое счастье! И сколько лет он мне там еще не будет изменять? До пенсии?

– Подожди. Сергей, что ли, звонил? А что ты ему рассказала?

– А чего он наезжает? «Где ты была?» Какое он имеет право мне вообще задавать какие-нибудь вопросы?! Нет его! Он уехал! Прошла любовь, завяли помидоры! У него теперь работа и машина, он же этого хотел! Чего он меня терзает?

– Кать, ты же говорила, что тебе уже безразлично…

– А мне безразлично! Мне все равно! Пусть спит хоть со всеми немками вместе взятыми, только бы оставил меня в покое.

– Поня-ятно… Ладно, ты завтра на работу идешь?

– Нет.

– Тогда приезжайте днем в гости. А то Наташа говорит, что без Маши спать не может. У них, говорит, уже биотоки в резонанс вошли.

– Это у них от кого? Слава биофизик или Андрей?

– Оба. Зря ты, кстати, от Славы отказалась. Была бы сейчас тихая и умиротворенная.

– Нет, вот сейчас я была бы как раз злобная и агрессивная. Потому что Слава поехал бы домой, и я бы его больше не увидела. А я уже этим сыта по горло. Я лучше одна буду, чем меня еще раз бросят.

– Ладно, не кипятись. Приезжай завтра, поговорим.

*

Утром в офисе снова была тоска, и, наверное, поэтому мне стало стыдно.

Чего я так разорался? Она, кажется, и не говорила, что спала с этим Славой. Или говорила? А если и спала, так что? Катя – женщина темпераментная…

Нахлынувшие воспоминания перевели меня из русла раскаяния в русло воспоминаний. Разлука, воздержание и безделье – вот три кита, на которых держится мужская романтика! Я довспоминался до такого восторженного состояния, что в безотчетном порыве набрал и отправил Катерине мейл следующего содержания:

...

Privet, Koshka!

Ne zlis’ na menja, ja horoshij. Prosto ustal. A ty takaja veselaja byla. A ja tut po 18 chasov vkalyvaju.

Kak tam Mashka?

Tseluju,

Sergej Emeljanoff,

Stoltz und Ficsher GmbH

Promotion Editor

Потом-то, когда письмо было отправлено, я перечитал его и ужаснулся. Что она там еще подумает – что я такой слабак, взял и расклеился? Что я у нее под каблуком? И подпись эта дурацкая. Я тут же выстучал новое сообщение и лихорадочно отправил его:

...

Izvini za pervoe pis’mo. Eto byla shutka.

S.

Перечитал.

Пригорюнился.

Второе письмо вышло просто идиотским.

Я горестно впился взглядом в окно, где, кажется, начиналась первая серьезная летняя гроза.

**

На работе меня встретили весело и радостно. На моем столе стояла табличка «Неграм вход воспрещен!». Я закричала, что это дискриминация, мне ответили, что приходить в таком цветущем виде на работу – вот это дискриминация по отношению к тем, кто тут вынужден вкалывать, когда некоторые по югам разъезжают.

Обстановку несколько смягчили трехлитровая банка портвейна и корзиночка с персиками.

– А, Катерина Иванна приехала! – заметил директор, зайдя в офис после обеда.

Честно говоря, все мы были не в очень рабочем состоянии – валялись в креслах вокруг стола и рассматривали наши южные фотки.

– Какая наглость! Вы бы для разнообразия хотя бы сделали вид, что работаете! Хоть бы компьютеры включили! Заставлю выйти в субботу!

Не то чтобы я испугалась, но поплелась включать компьютер. Хотя бы для того, чтобы получить всю почту за месяц.

Почты было много. В основном, письма-напоминалки. Типа, здравствуйте, мы издательство «Уси-Пуси», давайте с нами работать, а то уже скоро начнется сезон.

Сезон на самом деле уже вовсю начался, меньше чем через месяц дети и студенты начнут учиться, и все завертится! Как вспомню сентябрь в прошлом году, так даже страшно делается. Некогда было голову от клавиатуры поднять! Тут мне, конечно, по инерции вспомнилась и прошлогодняя сентябрьская выставка, наша с Сергеем медовая неделя… Так, стоп. Наверное, Таня права, нужно было соглашаться на Славу, а то что-то долгое воздержание выходит боком.

Я принялась яростно удалять все письма, пока не дошла до неизвестного мне немецкого адреса. Вирус? Не похоже, вложений нет.

Внутри какая-то белиберда, и я уже почти ее удалила, но вовремя сообразила, что это письмо, написанное латиницей.

«Привет, Кошка!» – перевела я и опять обозлилась.

Да какая я ему Кошка! Я ему теперь Катерина Ивановна, с большой буквы и на вы. Что ему опять от меня нужно? Что же он мне душу терзает?

Совершенно неожиданно для себя я заплакала.

– Эй, Катя, ты чего? – оказывается, кроме меня в комнате сидел Саша.

– Что он от меня хочет?

– Кто? Ладно, рассказывай давай, раз начала. Что случилось?

– Это Сергей. Я ничего не понимаю. Он уехал в Германию… А теперь звонит, ревнует, пишет… Зачем? Это же он меня бросил!

– Подожди, с чего ты взяла, что он тебя бросил?

– Но он же уехал?

– Ну и что? Он квартиру продал?

– Нет.

– Паспорт менял?

– Нет.