М. С.

Но пока все поиски были безуспешны. А у Бестии, Императора, да и всех остальных, хватает и других дел. Что до Марины — одной жертвой войны больше, одной меньше. Эту жертву в случае худшего варианта, можно хотя бы использовать для пропагандистской шумихи. Другие не годятся даже для этого. В огне большой войны бесследно сгорали и гораздо более известные люди, чем пятнадцатилетняя девчонка голубых кровей. Но только она не желала сгорать. Ибо она ещё была жива.

Часть 1.

Глава 1.

Кроттет заканчивает ещё один тяжелый день. Впрочем, он уже позабыл про лёгкие дни. На часах 6 часов утра. И, кажется, годы начинают давать знать о себе. Министра за глаза уже давно называют 'Великим Кроттетом' . Не из лести. Воистину всемогущей и всевидящей стало при нем 'Министерство общественного порядка' , одинаково успешно вылавливающее как жуликов в подворотнях, так и чужеземных шпионов. Глава одной из церквей даже хотел пожаловать ему порядком позабытый почетный титул 'Защитник веры' . Министр вежливо отказал, так как не принадлежал к данной конфессии. Патриарх позабыл, то же, что забывали и многие до него- второе лицо в империи- вовсе не миррен. Его народ покорен мирренами около трехсот лет назад. Националисты и сейчас любят кричать об угнетении, министр же происходит из тех, кто считает — завоевание принесло только благо. Железной рукой миррены прекратили все войны между кланами и магнатами, так и не сумевшими объединится перед лицом новой угрозы. Что же, вековечная мечта о единстве народа пришла с неожиданной стороны — на багинетах мирренских пехотинцев и палашах кавалерии императора Тима I.

Наступил мир. Плохой ли, хороший ли, но мир. И личные армии магнатов больше не разбойничали на больших дорогах, да не грабили соседей, вся вина которых заключалась в том, что на каком-то пиру один магнат другого пивом облил. Чванливые и спесивые магнаты никуда не делись, но их гипертрофированному честолюбию весьма льстило что их принимают как равных при дворе, в моде их танцы, да и за знаменитые мирренские шелка теперь не надо платить втридорога.

Прошли годы — и первое из сокрушенных мирренами государств оказалось чуть ли не в центре земель огромной империи. Миррены не лезли в вопросы веры и не насаждали своего языка. Но тот кто хотел сделать карьеру знал — первым делом надо учить мирренский.

Бывший враг стал теперь моден, и один из полков императорской гвардии носит теперь клетчатые береты, а на парадах надевают подсумки из шкуры медведя

За будущим министром никогда не водилось любви к национальным костюмам, хотя язык он знает, и появляется в храмах по большим праздникам. Не по велению сердца — в душе он атеист, но считает что нравственный стержень в виде религии необходим для обывателя, и обыватель должен брать пример с высших.

Не мыслит себя министр вне империи. Лучший мировой порядок, вершину человеческого общества олицетворяет она. И безжалостно уничтожает он все, что мешает. Хотя и понимает, что карательными мерами очень со многим бороться уже невозможно. В обществе назревают перемены. Но от указа императора, от воли лучшего, должны произойти изменения, а не по воле вырвавшейся на улицы толпы, наслушавшейся сказок сладкоголосых болтунов из Белого дворца. Будь его воля, он бы этот Белый дворец со всем содержимым… Долг министра — посоветовать императору. Но если Его Величество принял решение — то надо притворять его в жизнь. А император сказал 'я не знаю, и не хочу знать, что нужно народу, но я знаю, что для него полезно' . Император считает, что сила государства вовсе не в пышности праздников и размерах построек. Сила в дымящих трубах заводов, в копрах шахт, в броне линкоров, в блеске пропеллеров. Так считает император, и полностью согласен с ним министр. А тем, кто считает иначе — лучше помалкивать.