М. Я. Геллер

свидетельств историк, по его собственному признанию, их «додумывает», включает в более широкий контекст, рассматривает с точки зрения сегодняшнего дня. Лев Гумилев признает, что первая программа была популярна в Москве не только среди бояр, но и среди церковников. Ее сторонником, считает историк, был духовник Димитрия Митяй, которого князь прочил в митрополиты. С точки зрения Льва Гумилева, доказательством «промамаевских» настроений Митяя было данное ему разрешение проехать через владения Мамая в Константинополь, а также внезапная смерть священника. Современники подозревали отравление. Так думал и Димитрий Донской. Лев Гумилев не сомневается, что Митяй был отравлен, но считает убийство необходимой мерой: «Укреплению Русской земли и ее мощи Митяй только мешал и от него избавились. Россия стоила того, чтобы ее спасать»55. Оставляя в стороне спор о целях и средствах, отметим противоречие: Митяй, действовавший, по мнению Гумилева, против интересов России, был духовником и ставленником Димитрия, который, по мнению современников, и потомков, открыл дорогу к независимости от татарского ига. Историк преодолевает противоречие, объясняя «политические просчеты» князя тем, что он был «молодой и не очень талантливый»56, а его правильные поступки - влиянием православной церкви, выправлявшей ошибки Димитрия.

Есть еще более серьезное противоречие в схеме Льва Гумилева. Естественный, как он считает, союзник Москвы Тохтамыш безжалостно разоряет столицу Димитрия Донского через два года после Куликовской битвы, в которой был разгромлен Мамай - враг Тохтамыша. И на этот раз историк снимает противоречие, объясняя его заговором. Суздальские князья, давние, непримиримые противники Москвы, написали донос татарскому хану, обвиняя Димитрия в тайном сговоре с Литвой, союзницей Мамая. Тохтамыш, «простодушный и доверчивый сибиряк»57, поверил доносу и пошел воевать Москву.

Победа на Куликовом поле имела огромное моральное значение. Но «замятия» в Орде кончилась. Гибель Мамая открыла Тохтамышу путь в Сарай. Хан Синей и Белой орд становится также ханом Золотой орды. Под его властью территория Джучиева улуса - от Сыр-Дарьи до Днестра. Русские князья, гордые победой над Мамаем, отказываются платить дань Сараю. Через два года после Куликовской битвы, 12 августа 1382 г., армия

55 Там же. С. 575.

56 Гумилев Л.Н. Указ. соч.

57 Там же. С. 63

[130/131]

Тохтамыша подошла к Москве. Князь Димитрий покинул город, чтобы собрать войско, москвичи, поверив суздальским князьям, открыли ворота для татарских послов. В город ворвались вражеские солдаты - началась резня. После пожара и разгрома города было похоронено 24 тыс. трупов.

Татарское иго сохранится еще сто лет, хотя отношения между ханом и покоренными княжествами изменят свой характер. Обе стороны будут ощущать необходимость друг в друге. Тохтамыш, поверивший в свою звезду, увидевший себя новым Чингисханом, начал войну с Тимуром. В 1370 г. Тимур, которого называли Тимур Хромой, Тимур-ленг или Тамерлан, завоевавший к этому времени Среднюю Азию, объявил себя императором. Столицей империи был Самарканд, откуда новый завоеватель совершал походы на все четыре стороны света. Нигде не останавливаясь для закрепления своей власти, Тимур покорил Хорезм, Персию, Индию, Сирию и умер в 1405 г. во время похода на Китай. В 1376 г. в Самарканд за помощью явился претендент на трон в Сарае - Тохтамыш. Тимур помог Тохтамышу в борьбе с Мамаем и восстановлении улуса Джучи. В 1367 г. хан Золотой орды бросает вызов своему бывшему покровителю и начинает войну. Она будет продолжаться до смерти протагонистов (Тохтамыш был убит в 1407). Война с Тимуром ослабляет орду. Она нуждается в помощи Москвы. Хроника правления Тамерлана отмечает, что в армии Тохтамыша во время кампании против Тимура в Фергане в конце 1388 г. воевали московские дружинники58.

Москва настоятельно нуждалась в союзнике или сильном покровителе. Димитрий Донской после набега Тохтамыша возобновляет сбор и выплату дани хану. Экономическая тяжесть дани не была велика. Было подсчитано, что даже в тяжелом 1389 г. Димитрий заплатил 5 тыс. рублей дани, что в пересчете на число населенных пунктов составляло 50 копеек59. Платить налог - дань - унизительно, но его сбор давал московскому князю возможность оказывать давление на удельных князей - младших родственников. Юридически независимые от старшего, великого князя, они были связаны данью хану, которую он собирал. Отношения между младшими князьями и старшим определялись договорными грамотами. Важное место среди условий занимало требование великого князя по отношению к удельным: «Мне знать Орду, а тебе орды не знать». Финансовые отношения становились внешними, которые были привилегией московского князя. Сбор дани превращался в инструмент, позволявший добиваться

58 Grousset R. Op. cit. P. 517-518.

59 См.: Гумилев Л.Н. Древняя Русь… С. 572.

[131/132]