М. Я. Геллер

смерти Василия III епископам и монастырям. Новый закон запрещал церкви приобретать земли без предварительного извещения светских властей. Князьям запрещалось без позволения оставлять свои вотчины в пользу церкви. Таким образом расширение церковных владений было приостановлено. Но до секуляризации было еще очень далеко; основные земельные богатства церкви оставались нетронутыми.

Компромиссный характер носили многие другие постановления Стоглавого собора. К тому же многие решения, как и многие реформы, начатые в это время, оставались на бумаге либо не доводились до конца. Тем не менее, направленность всех изменений была очевидной - усиление центральной власти, ослабление власти уделов. Терпя неудачу в одной области, правительство возмещало себя в другом. Церковь сохранила основную часть своих земель, но потеряла «тарханы», грамоты, которые освобождали ее от уплаты налогов. Царь лишил ее привилегии, которую церковь получила еще в татарские времена (о чем свидетельствует и само слово - тархан).

Красноречивым примером реформ были изменения, внесенные в форму управления местными делами. Система кормлений все нагляднее демонстрировала свою неэффективность; в Москву шли жалобы на рост грабежей и разбоев, на бездеятельность местной власти кормленщиков. К тому же царь публично, на Красной площади, обещал покончить с кормлениями, боярской привилегией. Сопротивление бояр и колебания царя затягивают ликвидацию системы кормлений на долгие годы. Административная реформа, проведенная в начале 50-х гг., ослабляет и ограничивает кормления, вводя местное самоуправление. Земская реформа, как и другие, была реализована только частично и не на всей территории страны, но ее парадоксальная концепция - идти к централизации через самоуправление - раскрывает главные черты политической системы московского государства. Прежде всего - самоуправление вводилось сверху. Округа, уезды получили право осуществлять те функции, которые были в ведении кормленщика: преследование воров и разбойников, суд и сбор подати. Но, во-первых, это право рассматривалось как льгота (освобождение от кормленщика), за которую нужно было заплатить правительству. Это, в частности, задержало реализацию реформы: многие общины были слишком бедны, малонаселенны и не были в состоянии выкупить «самоуправление». Во-вторых, реформа сохраняла принцип круговой поруки отбывания государственной повинности.

Парадоксальность реформы - централизация через самоуправление - раскрывала ее главную цель: включение всего населения

[201/202]

в строившуюся государственную самодержавную машину. Во Франции XII-XIII вв. (Филипп-Август, Людовик X), в Англии конца XIII-начала XIV вв. (Эдуард I) была создана система общинного самоуправления. Коренное отличие земской реформы в Московском государстве заключалось в том, что местным властям были вменены в обязанность занятия не местными, но общегосударственными делами. Причем под контролем центрального правительства.

Важнейшей из реформ была военная. Она началась в 1550 г., когда по приказу царя в Москве была собрана тысяча «лучших слуг», детей боярских и дворян, составивших особый московский полк. Она была завершена в 1556 г. царским указом, помещики и вотчинники были уравнены в обязанности отбывать военную службу. С каждых 150 десятин66 пашни землевладелец должен был вывести в поле воина в полном вооружении: «человека на коне в полном доспехе, а в дальний путь о дву конь».

Половинчатость, незавершенность других реформ имели меньшее значение, чем успех новой организации военного дела. «Военная служба, - писал В. Ключевский, - сосредотачивала к себе все роды государственной деятельности, и остальные, не военные отрасли управления являлись не только второстепенными по отношению к военной, но и подчиненными, назначенными служить интересам последней67. Через 450 лет московский публицист, резко критикуя демократические реформы Бориса Ельцина, противопоставляет им старое, доброе время; «Вплоть до перестройки Россия (СССР) жила, по выражению Менделеева, «бытом военного времени»: лучшие ресурсы направляла на военные нужды. Как бы мы ни оценивали сегодня эту политику, она не была абсурдной и имела под собой исторические основания»68, Николай Карамзин, негодующий по поводу тирании Ивана Грозного, осуждающий его бесчеловечные кровопролития, отмечает как успех создание Иваном IV «земского войска, какого у нас дотоле не бывало; многочисленного, всегда готового…»69.

Основную военную силу московского государства составляет конница - бояре, дети боярские, помещики. Они являлись вооруженные, на конях на место сбора, которое назначалось Разрядным приказом, ведавшим войском. Иван впервые на Руси начинает формировать постоянное войско. Его ядром служат

66 1 десятина составляет 1,093 га.

67 Ключевский В. Сказания иностранцев о Московском государстве. С. 63.

68 Правда. 1993. 28 янв.

69 Карамзин Н.М. Записка о древней и новой России. С. 24.

[202/203]