М.И. Турнир (СИ)

– Что? – не особо любезно спросил Михаил. Хоть тут уместней было бы "Че", но видя в окликнувшем его парне признаки "шпаны с района", он невольно включил некий снобизм. Мама с Папой все же воспитывали, и ровнять себя с гопотой, Михаилу не хотелось.

– Ты это... погоди. – махнул рукой парень, и нагнувшись скрылся с головой в салоне машины. Через секунду он снова выпрямился, и став обходить машину, нещадно хлопнул дверью, закрывая ее. Сразу же открылись две пассажирских двери, с другой стороны. Но не от хлопка, водительской. А потому что из машины появились еще два подозрительных типа. Молодые, легко одетые. Ветровки, спортивные штаны, у одного на такой же лысой голове бандитская кепка. Второй был просто коротко стрижен, или уже оброс (по их меркам). Когда эти трое двинулись к Михаилу, у того ниже пояса заиграло чувство опасности. Что то назревало явно не хорошее. "Гопники? Не.. не средь бела дня же? Коллекторы? Дык вроде кредитов на мне нет?..."

Вся троица довольно быстро оказалась возле растерявшегося Михаила. Без какого либо эпитета вторгнувшись в его зону личного пространства, замерев чуть ли не в полуметре от него. Хоть все они были примерно одинакового роста, молодчики смотрели на напрягшегося мужичка с пакетом свысока.

– Ты это... Ты Михаил Корженёв?

– Что? – опять же растерянно спросил Михаил. И в следующую секунду согнулся пополам. Получив резкий удар в солнечное сплетение, дыхание оказалось сбитым, перед глазами пролетело пару огоньков. Прижав к животу руки, с болтающимся на одной из них полным пакетом продуктов. Михаил с широко раскрытыми глазами, беззвучно открывал рот, в попытке вдохнуть воздух. Который вернулся в легкие только спустя пару секунд. Две пары рук, схватили его под локти, и снова привели Михаила в вертикальное положение. При этом его руки оставались зафиксированы, и чуть заведены за спину. Тот же самый лысый парень, с наглой рожей, подошел к нему практически в упор, и набычившись с глазами навыкате, уставился прямо в глаза Михаила.

– Не гони лажу! За пиз..ш ответишь. Понял? – одной рукой парень схватил пуховик Михаила за воротник, и резко ударил его кулаком сквозь толстую прокладку зимний куртки. После так и оставив кулак в положении у подбородка своей жертвы. И спустя секунду, на более повышенных тонах и чуть ли не соприкасаясь лбом ко лбу, повторил. – Понял?

– Да пошёл ты! – зло процедил Михаил сквозь зубы. За что уже по этим зубам и получил. Молодчики что держали его по бокам, подтолкнули все тело назад и резко отпустили его руки. Михаил упал спиной на притоптанный снег.

– Я смотрю ты не понял. Ну мы тебе поясним за жизнь.

Три молодых амбала, с душой и огоньком, стали охаживать реальное тело Михаила, множеством ударов ног. Тот только и успел сгруппироваться и прикрыть голову руками. Но «трудная молодёжь» в этом деле наверняка уже собаку съели. Потому удары были точными и болезненными. С Пыру по ребрам. С размаху по затылку. Пяткой в живот. Печени так же досталось пара сквозных...

... Раздался залихватский и громкий свист. Свист соловья разбойника, или гоняющих голубей пацанов.

Избиение Михаила прекратилось. Длилось оно недолго, секунд пять не больше. Но ему казалось, что пинали его полноценный футбольный матч.

– Батон. Успокой пролетария. Я пока перетру тут с этим.

Михаил зло смотрел из под защиты вскинутых рук на своих обидчиков. Лысый гопник обращался к "обросшему" подельнику. Скосив взгляд в сторону свиста, он увидел кто вступился за него. Точнее прервал, болезненное для него приветствие. По всему телу разливалась ноющая боль, после десятков сильных ударов. Как говориться, это уже не игра... Из того самого мерседеса, на который он положил глаз при походе в магазин и по возвращению к подъезду, вышел толстый мужичок в черной короткой куртке, с пушистым воротником. На вскидку тому было что то около 50 лет. Широкая лысина на макушке, которые обрамляли пепельно-седые волосы. Толстое гладко-выбритое лицо. Серенький свитер. Широкие синие джинсы. Действительно какой то зажиточный пролетарий... хотя работяга на мерседесе?

Батон пошел в его сторону, а лысый «супчик» присел на корточки, и положив локти на колени, раскинул пальцы веером. Увидь такое со стороны, можно было бы сказать что это выглядит смешно. Но когда у тебя разбита губа, а тело покрыто сотнями горящих синяков и ссадин, смеяться не хотелось. Михаил лишь еще злее посмотрел на главаря своих обидчиков, но говорить ничего не стал.