M&D

Пятидесятитысячный заем оказался не единственной проблемой для Иосифа Григорьевича. Как акционер он терпел убыток, вызванный дебиторской задолженностью «Allied Services», которой была отгружена продукция на сумму семьсот тысяч долларов, и этот долг, судя по поведению Моничева, так и останется непогашенным. И если насчёт своих денег он был уверен, что вытащит их рано или поздно, то по поводу кредитных денег двух мнений не было: недобрый был тот день, когда «ЛОСС-Банк» подписал кредитный договор с «ВХК». Даже залоговое имущество, халупу о четырёх стенах, вряд ли завод отдаст банку, и договора о безакцептном списании денежных средств с других заводских счетов так до сих пор не подписаны. Конечно, безопасники банка дулись на Иосифа Григорьевича, так опрометчиво поручившегося за неясного клиента, но они сами не без глаз, обязаны были что-то думать, а полученные комиссионные должны были смягчить их переживания по поводу взбучек от руководства.

Иосифа Григорьевича волновала другая сторона вопроса. Как мог недочеловек затмить разум и незаметно скрыться с деньгами?! Создавался опасный прецедент, и если не разрешить вопрос, недолго превратиться в чучело, на которое мочатся все собаки. Надо во что бы то ни стало отловить беглеца и публично наказать, иначе всякая обезьяна перестанет считаться со старым седым полковником.

Три дня потребовалось Иосифу Григорьевичу, чтобы дойти до философски спокойного состояния. Хоть и слабо, но всё же успокаивало то, что он не был одинок в своём горе. Семьдесят пять тысяч (свои пятьдесят и те двадцать пять, отданные Арине), а также заводские семьсот, в которых есть его доля, он будет взыскивать совместно с целым коллективом заимодавцев, каждый из которых, хоть и ощущал себя ослом, но все вместе они были возмущенные граждане, которых обманули. Методично проводимые поисковые мероприятия и надежда на то, что беглец прокололся где-то и оставил следы, а также упование на чудо, вдруг где-то сам объявится, – ну, что еще тут можно предпринять.

Глава 80

Вера Ильинична Галишникова позвонила в один из первых рабочих дней января и попросила выслать ей договор и счёт на два «Стеррада». Штейн был настроен скептически – из всего предложенного оборудования выбрано самое дорогое! В России таких стерилизаторов Джонсон продал всего несколько штук – и то в Москве. С трудом верилось, чтобы где-то в провинции могли себе позволить такое.

Всё-таки они с Андреем выехали в Казань – Вера Ильинична сказала, что дело серьёзное. Когда, переодевшись в санпропускнике, прошли через отделение, и оказались в её кабинете, она обрисовала ситуацию. С её слов, деньги у больницы уже есть, около десяти миллионов рублей. Поэтому нужно срочно убеждать главного врача в необходимости закупки низкотемпературного стерилизатора. Почему именно Стеррад? Главный бухгалтер сообщила по секрету: чтобы освоить всю сумму, надо заказать одну-две крупные позиции. Если разбивать на лоты, и играть конкурсы, – а их придётся играть по правилам Эльдара Хабибуллина, его никак не обойти, – то он перетянет большую часть денег на «своих» поставщиков. А «Стеррад» – уникальное оборудование, на российском рынке представлен только один производитель. Поэтому можно обойтись без конкурса, а необходимость именно в этом оборудовании Вера Ильинична сумеет объяснить.

На встречу с главным врачом Штейн отправился сам – объяснил, что своего дистрибьютора никак не мог светить (Андрей это объяснение не принял). Там, в присутствии Галишниковой и Хабибуллина он провёл презентацию «Стеррада», рассказал о технических возможностях, и доказал, что в долгосрочной перспективе это оборудование позволит сэкономить значительные средства, и что оно обойдется даже дешевле недорогих отечественных стерилизаторов – учитывая износ последних, энергозатраты, а также порчу инструмента при термообработке.

Галишникова сумела отстоять свой проект, для верности заручившись поддержкой заместителя министра здравоохранения по родовспоможению и детству. Главный врач согласился со всеми доводами. Не имея возможности взять проект под свой контроль, Хабибуллин позвал представителя Джонсона после презентации в свой кабинет, и принялся обрабатывать средствами, расширяющими границы сознания. О состоявшемся разговоре Штейн рассказал вечером, когда, уставший и пьяный, приехал в гостиницу.

Хабибуллин – тот ещё делец, одевается хуже лифтёра, ездит на раздолбанном УАЗе девятьсот лохматого года, а о личном состоянии заместителя главного врача можно судить, произведя оценку находящегося в больнице оборудования. Он угостил Штейна коньяком, и предложил провести сделку напрямую, без посредников. Что касается условий – ему нужно всего-навсего десять процентов. Штейн согласился на эти условия, единственное «но» – то, что сделку придётся провести через дистрибьютора, компанию Совинком, так как Джонсон не располагает наличностью для выплаты комиссионных.

На этом они расстались.

– Ну, так всё просто, – недоверчиво сказал Андрей, – они взяли у нас договор, взяли счёт, и так сразу оплатили нам десять миллионов?

* * *