M&D

– На картинах всё как-то неестественно, ненатурально написано – хлам, халтура. Лучше бы оставили стены голыми. Имоджин… тебе так не показалось?

Она промолчала.

* * *

Имоджин заранее забронировала отдельный номер, и Андрею не пришлось объясняться. Он не смог бы поселить её у себя, так как его проживание оплачивалось компанией, и, конечно, можно было заплатить за ещё одного человека, и заказать отдельные счета, но мало ли какие накладки могут произойти. Размещением занимался миланский офис, там ни с кем не договориться.

Они взяли на reception каждый свой ключ, а когда подошли к лифту, Андрей протянул руку:

– Дай сюда.

Она послушно отдала ключ.

– Он тебе не понадобится, – улыбнулся Андрей.

– Ты хочешь, чтобы мы сразу пошли к тебе?

– Этот ключ тебе вообще не понадобится!

Молча, не глядя друг на друга, поднялись на этаж. Так же молча прошли по коридору. Открыв дверь номера, Андрей впустил её, затем вошел сам. Закрыл дверь.

– Не такой просторный, как Corvinus, – грустно сказала она, снимая пальто.

– Кровать такая же.

Оставив у входа багаж, Андрей снял верхнюю одежду, и проследовал за Имоджин, физически чувствуя её напряженность. Возле окна она остановилась, не оборачиваясь.

– Вид не очень.

Подойдя к ней, мягким движением он повернул её лицом к себе.

– Мы не будем смотреть в окно!

Она оживилась, словно проснувшись от тяжелого сна, на губах расцвела тёплая улыбка. Имоджин подняла бархат ресниц, и два светло-карих солнца обожгли сердце друга.

– Sweetheart…

Взяв на руки, sweetheart отнёс её на кровать.

Глава 35

На трэйнинге были те же сотрудники, что и в Будапеште, прибавилось ещё трое итальянцев. Андрей думал, что главным мудаком будет, как в прошлый раз, грек Костас, но уже через полдня его раздражали все, кроме него. Джеффри Коллинз, проводивший обучение, спокойный, уравновешенный, не лишенный чувства юмора, мог часами допытываться, в чём основные преимущества оборудования, которое обучаемые видят первый раз в жизни. Создавалось впечатление, что оно ему совершенно незнакомо – так же, как его ученикам.

Всё это напомнило Андрею женщину-экскурсовода, сопровождавшую группу по Италии во время летнего тура. Подъезжая к какой-либо достопримечательности, она открывала путеводитель, который каждый турист мог купить в магазине, сверялась, и произносила такую фразу: «Судя по описаниям, это галерея Уффица», или: «Судя по описаниям, это фонтан Треви».

Но Джеффри оказался в своей области гораздо более подготовленным, чем та экскурсовод. Просто у него была такая методика – чтобы обучаемые не спали на занятиях, а входили в активный процесс познания, и своим умом постигали базовые принципы. Конкретную информацию он выдавал без запинки тогда, когда считал нужным.

Программа предусматривала собственноручное выполнение некоторых манипуляций на изучаемом оборудовании, – например, удаление хрусталика на свином глазу при помощи факоэмульсификатора. Пришлось загубить немало расходного материала, прежде чем у кого-то что-то получилось. После занятия выносили полные корзины забракованных глаз. Хорошо, что недостатка в них не было – целый холодильник, и запасы ежедневно пополнялись. Джеффри Коллинз лишь развёл руками:

– За спиной у каждого хирурга, как вы думаете, что? Кладбище!

Экзамен, о котором говорилось в начале трэйнинга, к счастью, так и не состоялся. Андрей был вынужден признаться, что не смог бы объяснить конкурентные преимущества Legacy или рассказать что-либо о новых методах ведения деловых переговоров. Семидневная программа была столь насыщенной, что для осмысления потребовалось бы всё свободное время после занятия – до самого утра. Ну, а это уже какое-то мракобесие, особенно если в гостинице тебя ждёт восхитительная девушка.

– А нам эти знания ни к чему, коллега! – смеясь, подбодрил его Данила. – Это актуально только лишь в Европе, где у каждого доктора стоит несколько аппаратов класса Legacy. Нужно очень сильно изъебнуться, чтобы продать ему ещё один такой же. У нас все прекрасно понимают преимущества нового оборудования, только денег нет ни у кого. А если есть, то человека, подписывающего платежное поручение, эти преимущества не интересуют. Всё решают личные связи, и разные там интриги и подводные течения. А этому на миланских трэйнингах не учат.

Однако причина его спокойствия заключалась в другом. Данила Лошаков разбирался во всей этой технике так же, как афганский талиб разбирается в устройстве автомата Калашникова. То есть разбирал и собирал с закрытыми глазами. Ещё бы, несколько лет проработать сервис-инженером, починив десятки подобных аппаратов!

У него были, несомненно, инженерные мозги. Данила волок по всякой технике. Спроси его про любой бытовой прибор, и он рассказал бы обо всех технических преимуществах и недостатках, обо всех опциях и возможностях апгрейда. Всего лишь мечтая о Motorola StarTac, как у Паоло Альбертинелли, Данила знал об этой трубке больше, чем её хозяин.