M&D

Они стали обсуждать, усадить отключившегося Шаломова на кухне, в комнатах, или решиться на смелую импровизацию – поместить его напротив входной двери.

В самый разгар дискуссии появилась хозяйка, Зинаида Шаломова.

– Хули ты старый, расшумелся…

Не договорив, она застыла на входе, увидев, что старый повержен двумя молодыми. И разметала бы обоих одной своей массой, но Верхолётов так бодро подорвался со своим резиновым изделием, что ноги её сами собой побежали в сторону спальни. Там, возле кровати, которую Захар Шаломов вот уже лет двадцать обходил стороной, Зинаида резко обернулась. У Верхолётова срок воздержания был во много раз меньше, но всё равно, разгоряченный кухонными упражнениями и быстрым, хоть и коротким забегом по следу испуганного центнера в юбке, он оказался во власти каких-то галлюцинаций, обрисовавших в этом центнере черты прекрасной гурии. Он утратил всякую власть над собой, сильное, почти экстатическое чувство захватило его. По массе лёгкий, он благодаря развитой скорости сумел своей энергией повалить хозяйкину тушу на кровать, что называется, открыв сезон – со дня покупки на ней не лежал ещё ни один мужчина.

– Стригулист! Злыдень писюлястый! – завизжала Зинаида, мощно обхватив налётчика всеми четырьмя, отчего тот задергался, как посаженный на кол.

И не уйти ему от народного гнева. Ноги Зинаиды задрожали, спина судорожно выгнулась, глаза уставились в потолок, неровно покрашенный как раз над двумя разгоряченными телами, трепещущими и изгибающимися под воздействием невидимых, но ясно ощутимых внутренних токов. В движениях Сергея Верхолетова и Зинаиды Шаломовой была преувеличенная экспрессия, порывистость, как будто они не управляют более своими телами и действуют в состоянии какого-то странного гипнотического сна. В их лицах видна была суровая, напряженная одержимость, а в стремительности поз и жестов – почти вакхическая самозабвенность.

Шавликов тем временем, рассказав очнувшемуся Захару о цели визита, решил прострелить ему плечо, после чего обездвижить наконец-то найденным скотчем; а затем посадить, как было задумано, на стул, и начать пытать насчет денег. Уже была заготовлена фраза как раз подходящая для такого случая: «Попытаешься бежать – у меня есть шестеро маленьких друзей, которые бегают гораздо быстрее, чем ты. Закричишь и скажешь что-то не по делу – Мистер Сорок Четвертый Калибр тебе ответит». Так говорил Джордж Клуни в фильме от «Заката до рассвета», и так надо сказать сейчас, чтобы этот толстяк понял, с кем имеет дело. Покрутив пистолет, Шавликов поднес его к лицу Захара и поднял стволом вверх – точь-в-точь как это делал Джордж Клуни. Затем направил ствол прямо в лицо, чтобы Захар мог заглянуть в дуло – черную дыру в никуда. Шавликов чувствовал холодный свинец, находившийся в магазине… но ствол находился очень-очень далеко – дома, а в его руках был тот самый пугач, который решили оставить и не брать на дело, но в результате, перепутав, взяли вместо пистолета Макарова. Непростительная оплошность, теперь не удастся засадить клиенту пулю, как в фильме «Жмурки». Но выстрелить нужно – для пущей серьёзности, и Шавликов нажал на курок, и, оглушенный, отшатнулся.

Зинаиде понадобилось некоторое время, чтобы осмыслить услышанное. Выстрел мог означать только одно – с её мужем плохо обращаются.

Верхолётову тоже стало всё ясно. Он вспомнил о цели прихода в этот дом. Глаза его сузились и засверкали. Сейчас они стали похожи на бойницы в крепостной стене, за которыми холодно поблескивает синеватая сталь. Зинаида, однако, не приняла его сурового вида. Смахнув его с себя, как прилипшее пёрышко, она стала выбираться с кровати. Это заняло столько же времени, сколько отлетевшему к дверям Верхолётову для того, чтобы подняться с пола.

«Плотские утехи не должны мешать делам», – стремительной птицей промелькнула мысль.

Ловко увернувшись от набросившейся на него Зинаиды, он сделал ей подножку, и грузная дама растянулась на полу, напоминая в этот момент огромный мягкий пуф. Всё, что сейчас нужно – это связать её и запытать насчёт денег. Но внезапно появившийся в холле Захар помешал осуществить задуманное. Выстрел пугача привёл его в состояние боеготовности, и он, повалив ударом в висок оглушенного Шавликова, побежал выручать жену.