М. Берг. Чашка кофе. (Четыре истории)

– Хорошо, хорошо, я могу согласиться, что на каком-то этапе развития человечества религия была просто необходима. Она принесла правила и табу. В те времена нужна была мотивация такой силы, что человек стал бы способен противостоять инстинктам. Собственной силой воли этого достичь чрезвычайно трудно, практически невозможно. Зачастую те, кто пытается провернуть подобный фокус, превращают свою жизнь в постоянное самоистязание, противостоя сами себе. Я и сам когда-то… – и Рэй махнул рукой, не договорив. – Поколения сменяют поколения, а животное, потребительское, инстинктивное в человеке всё так же, как и тысячи лет назад, превалирует над осознанным и созидательным. Однако для религии – в общем, мировоззренческом её понимании – эти годы не прошли бесследно: отмирающий пережиток, она не способна ни научить, ни остановить, ни подтолкнуть вперёд – лишь отвести в сторону от реальности и надеть на голову непрозрачный мешок!

– Вы считаете, что ни одна религия не содержит истины?

– Религии и истина?! О-о! Целые замки… да что там замки – грандиозные дворцы домыслов построены на недосказанностях и двусмысленностях первоисточника, на сознательном искажении информации! Причём про дворцы я не только в переносном смысле! Церковь непрестанно лукавит – и чем дальше, тем больше. Она давит на то, чему не может противостоять человек, объявляя это грехом и заставляя испытывать перманентное чувство вины, – гениальный ход! Вот вам пример: человек, как и всякое другое живое существо, следует инстинкту продолжения рода. Святоши говорят: «Вы следуете греху!» Но в чём же тут грех? Человек изначально появился с полным набором инстинктов, иначе как бы он смог выжить естественным путём? Иначе для чего Творец создал именно женщину, а не «брата», к примеру? Если следовать отказу от секса (а искусственное оплодотворение как минимум не одобряется церковью, не говоря уже о клонировании, включающем минимальную, но необходимую генетическую коррекцию, – единственной серьёзной альтернативе естественному размножению), человечество вымрет буквально на глазах! Ну и чего в таком случае добивается церковь?

Рэй помолчал, ожидая реакции Формана, но тот лишь хмыкнул, качнув головой, и Рэй не стал затягивать паузу:

– Вы спрашивали об учителях, о духовных лидерах? Если уж на то пошло, то миру действительно нужен лидер, но – иного формата, иного масштаба. У церкви ничего подобного давно уже нет. Даже тогда, на заре становления, когда искренних подвижников было пруд пруди, тот, кто стоял у власти, кто формировал и поддерживал саму организацию, отнюдь не забывал о себе. Сейчас же каждый служитель, начиная с самых низов иерархии, едва ли не в открытую блюдёт собственные шкурные интересы. Церковные институты дискредитируются и разлагаются изнутри самими служителями. Все эти люди – они сдались тому, против чего боролись! О самозабвенном служении Творцу нет и речи! Понимаете, Форман? Институт церкви пережил собственную суть, даже более того: он сам уничтожил в себе Божьего вестника, которым себя декларирует! Душа религии стара и вот-вот отойдёт к тому, кого давно забыла! Забыла, предав! Но даже на собственном смертном одре всё ещё кривит душой и лицемерит, призывая верить в Него! Такой вот менетекел!

Форман застыл не дыша, немигающие глаза его как будто остекленели, в то время как сосуды в них наливались кровью… но это был по большей части не гнев – замешательство.

– Вы сильно преувеличиваете, Рэй. Любая религия стареет, это верно… – выговорил он.

– Смерть религии не остановить! Но церковь скорее готова уйти на дно, загубив последнее, что в ней осталось положительного и конструктивного, чем измениться! А не желая терять власть над верующими, она тащит с собой и всю свою паству!

– Всё умирает в конце концов, да! – и всё-таки победил гнев. – Бог – бессмертен! Он не оставит человечество! Величайшая тайна Мироздания найдёт свой путь к людям – так или иначе! Не может не найти! Станет ли проводником то вероучение или иное, или вообще что-то новое…

– По большому счёту, необходимость в церкви (а то и в религии вообще) нового формата назрела уже давно, однако проблема в том, что подобной организации, как я уже говорил, нужен неоспоримый лидер – но не тот, кто пришёл к вершине церковной власти болтовнёй и рассуждениями, даже не тот, кто заслужил уважение и авторитет праведной жизнью и благими деяниями (всё это уже не сработает!), а тот, который верит в Бога безоговорочно потому, что не просто верит – знает! И способен предоставить доказательства этого знания всем остальным! А пока это доказательство не будет предоставлено, церкви останется существовать лишь за счёт легковерных дураков и оголтелых фанатиков! Это кризис, Форман! Кризис церкви, который она же сама превратила в кризис веры!

Рэй резко замолчал, будто вынуждая таким образом собеседника окончательно утратить равновесие и таки взорваться, однако если он и желал этого, то во второй раз уловка не сработала: гнев Формана остыл, превратившись в холодную неприязненность.