М 3 (СИ)

— Вероятнее всего именно так. Факт воздушного боя подтвержден наземными наблюдателями, обнаружены места падения двух наших и трех немецких истребителей, все пилоты погибли. Нападение произошло внезапно, над нашей территорией. Вот здесь. Полагаю, транспортный самолет был поврежден огнем противника, возможно, потерял управление, или пилот был ранен и не сумел вовремя сориентироваться. Все это было известно еще вчера, просто не имелось информации, касающейся места аварийной посадки. Работала авиаразведка, местные партизаны получили соответствующие распоряжения, готовились к забросу в немецкий тыл две группы особого назначения. Впрочем, сейчас это уже не актуально. А приземлились они приблизительно тут, неподалеку от поселка Молдаванское.

— Тебе виднее, — с непонятной интонацией, мгновенно заставившей народного комиссара собраться, сообщил Иосиф Виссарионович, снова беря в руку трубку. Тот факт, что в папке у наркома обнаружилась карта, его нисколько не удивил. — Нашлись — уже хорошо. Про другое спросить хочу: как мы этого лейтенанта-писателя называть-то станем? Не «гостем из будущего» же?

— Старшим лейтенантом? — осторожно предположил наркомвнудел.

— Нет, Лаврентий, старшим лейтенантом он был там, в своем времени, а здесь он пока никто. Ты разве ему звание присваивал? Нет? Тогда, может, Клим присваивал? Тоже нет? Вот и я не присваивал, то-то и оно. Страны нашей ТАМ больше не существует, разрушили ее — так какой же он в таком случае старший лейтенант? Да и какой, собственно, армии, российской? Не знаю я такой армии, считай, уж двадцать лет не знаю. Армия у нас только одна — Красная, она же — Советская. Вот докажет, что этого звания достоин, тогда, глядишь, и присвоим, может, даже и с повышением. Или я не прав?

— Правы, товарищ Сталин, — с готовностью согласился Берия. — Ну, пусть будет просто «морпех».

— Согласен, — кивнул хозяин кабинета. — Ну, так что насчет нашего «морпеха» решил, как вообще дальнейшую ситуацию видишь? Врет он — или правду рассказал?

Помедлив, прежде чем ответить, Лаврентий Павлович решительно мотнул головой:

— Товарищ Сталин, так не врут! Практически убежден, что это не вражеская провокация — слишком сложно. Подобным образом дезинформацию не вбрасывают. Слишком много лишнего, слишком много личностей, большинство из которых пока, — наркомвнудел умело интонировал последнее слово, — ничем особенным себя не проявили, и вряд ли представляют интерес как для противника, так и для наших союзников. Да и вообще… крайне сумбурно и непрофессионально. В тесте постоянно прослеживается желание высказаться, вспомнить и успеть рассказать как можно больше, добавить еще какие-то подробности, важные с его точки зрения. Алексеев — однозначно не профессиональный разведчик, это точно. Кстати, часть из указанных в документах фамилий мы уже успели аккуратно проверить по своим каналам — все совпадает, вплоть до мельчайших подробностей, никому, кроме их самих, не известных.

— Значит, ты ему веришь, Лаврентий? — хитро прищурился Вождь, затягиваясь.

— Разумеется, нет! Просто считаю, что переданная информация вряд ли является игрой иностранных разведок. Остальное можно выяснить исключительно после того, как с «морпехом» поработают мои сотрудники. Но принять эти данные к сведению мы обязаны.

— Так уже приняли, коль ты этими своими проверками занимаешься, — иронично хмыкнул Иосиф Виссарионович. — Насчет капитана Шохина что?

— Лично не знаком, но товарищи характеризуют его, как принципиального и опытного сотрудника. Твердый профессионал, коммунист. Ни в чем серьезном не замечен, в прошлом имелось несколько мелких проколов по службе, но сейчас это ему скорее в плюс — человеком с идеальной биографией и незапятнанным послужным списком я бы заинтересовался в первую очередь. Связи, семья, общение — все в полном порядке. Он чист, товарищ Сталин.

— Хорошо, это твои дела, — отмахнулся хозяин кабинета, снова пристраивая докуренную трубку на край пепельницы: пепел, остывая, должен впитать влагу из чубука, после чего его можно будет выколотить из чаши. — Давай дальше говорить, только быстро, нужно решение принимать. Твое мнение?

— Необходимо соглашаться с предложенным капитаном Шохиным вариантом и немедленно готовить встречу. Если это позволит расширить плацдарм — замечательно. Если нет — тоже не катастрофа, справимся своими силами. Главное, не допустить попадания «морпеха» и его сопровождающего к противнику. Любой ценой.

С сожалением взглянув на остывающую трубку, Сталин пододвинул к себе коробку с папиросами:

— Тоже согласен, ты все правильно сказал. Подготовь ответную радиограмму, а я пока немного подумаю. Нужно с Тюленевым все обсудить, там его вотчина. Ну, чего расселся? Поспать не дал, так хоть не мешай! Иди, Лаврентий, работай. Времени совсем мало.

— Так точно, товарищ Сталин. Виноват.

— Будешь уходить, скажи Александру Николаевичу, чтобы чая принес, покрепче, он знает, какой нужно…

Глава 14

ПРОРЫВ. НАЧАЛО

40 км до Новороссийска, 15 февраля 1943 года, утро