Лжепророки последних времён. Дарвинизм и наука как религия

Распространение дарвинизма в России совпало с подъёмом общественного движения в 60-е годы. И тогда, и сегодня некоторые специалисты, занимающиеся историей дарвинизма, говорят, что «в России он нашёл свою вторую родину». Бунт против традиционных общественных, государственных и культурных устоев в России был особенно безудержным. И русские нигилисты во главе с ведущим публицистом того времени Дмитрием Писаревым объявили Дарвина гениальным мыслителем, безоговорочно приняв его теорию. В 1864 году вышла статья Писарева «Прогресс в мире животных и растений», популяризовавшая идеи Дарвина и оказавшая большое влияние на российское общество. Борьба за жизнь в природе описана Писаревым жёстко и бескомпромиссно: «Оттенки этой всемирной борьбы бесконечно разнообразны: каждому неделимому приходится постоянно и нападать, и защищаться; и только тот, кто отстоял своё тело от гастрономических покушений разнокалиберных врагов и кто сам поел достаточное количество других врагов, только тот, говорю я, может оставить после себя потомство, которому предстоит тотчас же после рождения начать ту самую истребительную борьбу»[117].

Справедливости ради следует признать, что не у всех революционеров идеи Дарвина вызывали восторг. Например, Н. Чернышевский считал, что борьба за существование и «естественный отбор» – скорее фактор дегенерации, чем эволюции. Однако в советское время критика дарвинизма со стороны некоторых народников и революционеров замалчивалась. В то же время дарвинизм в дореволюционной школе уже проникал в школы и университеты.

Среди дворянской элиты во второй половине XIX века на фоне дарвиновской теории уже пошли разговоры насчёт того, что нравственность – «пережиток», признак «необразованности», «предрассудок». Лев Николаевич Толстой эти настроения показал в романе «Анна Каренина». Его герой Левин рассуждает о любви и «борьбе за существование»: «Разумом, что ли, дошёл я до того, что надо любить ближнего и не душить его? Мне сказали это в детстве, и я радостно поверил, потому что мне сказали то, что было у меня в душе. А кто открыл это? Не разум. Разум открыл борьбу за существование и закон, требующий того, чтобы душить всех, мешающих удовлетворению моих желаний. Это вывод разума. А любить другого не мог открыть разум, потому что это неразумно».

Часть интеллигенции, представлявшей науку, стала активно пропагандировать дарвинизм. Следует упомянуть имена таких приверженцев дарвинизма, как:

– К.Ф. Рулье (1829–1907), биолог и писатель;

– А.Н. Бекетов (1825–1902), биолог, ректор Санкт-Петербургского университета (между прочим, дед поэта Александра Блока);

– М.А. Антонович (1835–1918), философ;

– А.П. Богданов (1834–1896), зоолог;

– С.А. Рачинский (1836–1902), ботаник, переводчик «Происхождения видов…».

Некоторые из представителей российской науки воспринимали дарвинизм с оговорками. Например, А.Н. Бекетов полагал, что в живом мире наряду с борьбой за существование имеются отношения взаимопомощи между организмами (эту идею развернул Пётр Кропоткин).

К.А.Тимирязев

Среди представителей науки своими продарвинистскими взглядами особенно выделялся К.А. Тимирязев[118]. Впрочем, удивляться тут нечему. Климент Аркадьевич был поклонником не только Дарвина, но и Карла Маркса. Одним из первых в России прочитал «Капитал» Маркса, был от него в восторге и активно пропагандировал экономические идеи Маркса. Активно поддерживал революционеров-марксистов, приветствовал «русские» революции, был на стороне большевиков в Октябрьском перевороте 1917 года, а затем активно с ними сотрудничал. Таким образом, знакомство с биографией Тимирязева не оставляет никаких сомнений в революционных и «демократических» воззрениях этого естествоиспытателя. Он стоял жёстко на позициях материализма и антиклерикализма. Иначе говоря, враждовал с Церковью. Отсюда понятно, почему в советское время так любили всё называть именем Тимирязева: улицы, площади, музеи, населённые пункты, учебные заведения (в первую очередь, Сельскохозяйственную академию) и даже пароходы. Пользовался особым вниманием со стороны большевиков[119].

Было бы странным, если ярый марксист Тимирязев не принял бы учения Дарвина. Он принимал дарвинизм не только как биологическое учение. Тимирязев был ярым сторонником социал-дарвинизма. Благодаря матери-англичанке К.А. Тимирязев одинаково хорошо знал язык и культуру русских и англичан.