Лжеправители

Летом того же года Генрих заявил, что с его дочерью в Шотландии плохо обращаются, и выступил во главе английских войск к шотландской границе. Оттуда он отправил посольство, которое должно было засвидетельствовать благородные цели английского короля, который обвинял Королевский Совет во враждебности и агрессивных замыслах против его «дорого сына» и юной королевы, но заявлял, что не желает нанести оскорбление королю и не намеревается расторгать его брак.

Шотландский Совет собрался в Эдинбурге, где находились также король и королева, и перенес свое заседание в Стерлинг. Но только члены Совета успели покинуть пределы города, как представители проанглийской партии силой захватили Эдинбургский замок, поставили в нем свой гарнизон и забрали венценосных детей с собой. А английскому королю была отправлена жалоба, гласившая, что юную королеву принуждали жить в замке подобно заключенной и не разрешали ей разделять постель с супругом (по этому поводу напомним, что ему было на тот момент тринадцать, а ей, вероятно, четырнадцать лет), однако теперь «несправедливость» устранена.

Генрих отвел свои войска. Затем этот «заботливый отец» во всеуслышание заявил, что он не собирается причинять Александру никакого вреда, но с целью дать ему хороший совет и защитить его королевство он, из «отцовской любви», желает поговорить с ним, и послал охранные грамоты королю и королеве. После чего короли встретились в Йорке и мирно разошлись. Александр на это время оставил свою молодую жену с ее больной матерью.

В начале сентября английский король прибыл в Роксборо с государственным визитом. Там, в церкви монастыря Келсо, 20 сентября Александра каким-то образом уговорили поставить свою печать под официальным документом, отдававшим управление страной в руки проанглийской партии Дорварда. Это, в сущности, означало передачу Шотландии под власть Генриха Английского. Активисты национальной партии – епископы Глазго и Данблейна, канцлер Гамелин, избранный епископ Сент-Эндрюса, ярл Мара, два ярла из рода Коминов и Джон Балиол – удалялись из окружения царственного ребенка на время, пока они «не загладят последствия своих дурных дел». Все члены партии Дорварда назначались королевскими опекунами на следующие семь лет и получали на этот срок все полномочия управлять государством. Их нельзя было сместить с должности без согласия Генриха, а сам он назначил себя главным советником короля Шотландии. И мимоходом конфисковал английские поместья, которыми владели Джон Балиол и другие представители национальной партии…

Летом 1256 года король и королева нанесли государственный визит в Англию. По этому случаю в Лондоне был устроен большой праздник, и Александр III вступил во владение Хантингдоном. Генрих приказал своим северным баронам оказать помощь его зятю в борьбе с мятежниками, то есть разорить земли представителей шотландской национальной партии.

К тому времени изгнанник Гамелин успел добраться до Рима, и 16 декабря Папа написал послание Генриху, приказав ему примирить Гамелина и регентов, осудив при этом действия последних. Генрих отказался выполнить приказ, но его принудил к этому его же Совет.

Между тем молодой король начал выказывать признаки зрелости. Не станем забывать о том факте, что в те времена люди вообще взрослели намного раньше, чем теперь, и восемнадцати-двадцатилетний молодой человек, который, по нашим меркам, является еще совсем юным, считался уже зрелым мужчиной. Так вот, королю было только 15 лет, но он явно больше не желал, чтобы его считали ребенком. В феврале 1257 года он написал Генриху из Роксборо, что Комины и Map умоляли его установить мир и спокойствие в королевстве. Генрих попытался проигнорировать обращение молодого короля, однако вернулся Гамелин, с которого Папа снял все обвинения его противников, и привез с собой папскую буллу, отлучавшую последних от церкви. Члены Совета, подвергшись отлучению, вынуждены были отступиться.

В тот момент также вернулась королева-мать Мария, некоторое время пребывавшая за границей и вышедшая замуж за Жана де Бриенна, сына короля Иерусалимского. К недовольству Генриха она приехала в сопровождении супруга. Ее симпатии были на стороне национальной партии. И отлучение сторонников Генриха дало ей прекрасный повод, чтобы вырвать своего сына из-под их опеки, так как было очевидно, что людям, отвергнутым церковью, не пристало воспитывать молодого короля. Национальная партия снова оказалась «на коне», и, чтобы недвусмысленно показать Генриху свои намерения, в марте был заключен союзный договор с Уэльсом, с которым английский король вел довольно безуспешную войну. Под влиянием национальной партии (а вероятно, и в соответствии с собственными желаниями) Александр III, которому было уже почти семнадцать лет, начал вести переговоры с тестем все более жестоким тоном.