Лжедмитрий. Том 1

– И она предана тебе, – вкрадчиво произнес патриарх. – Тебе и только тебе.

– Серьезно? – Саркастично переспросил царевич.

– Ты, может быть, о том и не знаешь, но это так. Поначалу роптали. Но через полгода их проняло. Они заметили свои успехи. Воодушевились. Стали свысока смотреть на стрельцов и поместных. Да еще и эти истории с торговыми гостями да ремесленниками. Людям понравилось, что целый Рюрикович бьет за их интересы морды. В ЭТОЙ войне личная преданность будет важнее воинского мастерства.

– Ну, не знаю, – покачал головой Дмитрий.

– Тут и говорить не о чем, – сердито произнес патриарх. – Больше вести эту терцию некому.

– Если так, то стрельцы мне особенно и не нужны. Они совершенно ни к чему не годны и ценности в маневренной войне не имеют. Станут только мешаться и задерживать нас. А вот поместную кавалерию возьму. Сотни три-четыре.

– Чего так мало?

– А зачем больше? – Удивился Дмитрий. – К серьезному бою она практически не пригодна. Лошади дурны да снаряжение пестрое и под борьбу со степью только и подходит. Там же нас ждут крылатые гусары. Эти поместных дворян стопчут – даже не заметят. Гонять рассеянные части врага мне не придется, ибо от обороны стану воевать. А значит они мне только для разъездов да охранения на марше нужны. Три-четыре сотни более чем достаточно для этого.

– Не высокого же ты о них мнения, – покачал головой царь.

– Как и о стрельцах. Пришло время новых войн и новых армий.

– Как знаешь, – тихо, но явно недовольно произнес Борис.

– Кто над ними начальным человеком пойдет?

– Петр Иванович Басманов. Брат того самого Ивана Ивановича, которого ты под Москвой спас. Я бы и Ивана поставил, да болеет. А у этого и голова светла, и жаждет славы. Да и перед тобой должок за спасение брата. Предать не должен.

– Может Михаила Скопина-Шуйского?

– Зачем он тебе?

– Поместная же конница. Дворяне. Чем выше род, тем проще ими командовать. Да и голова у него, говорят, светлая.

– Не, этого Шуйские на такие малые дела не дадут, – покачал головой царь. – Хоть и завидуют ему люто, особо Дмитрий Иванович, считая выскочкой, но все одно – поражение родовой чести над таким малым отрядом ставить. Я его лучше позже подошлю с подкреплениями к тебе. Немецкие роты да полка три стрельцов. За тобой может, и не угонятся, но к хлябям подойдут точно. Там уже сам разберешься, что с ними делать…

Часть 3 Война самозванцев

– Сойдись со мной в поединке! Я Ронвид из Малого Луга, связанный священным обетом…

– Сочувствую.

Геральт, Ронвид

Глава 1

22 февраля 1605 года, окрестности Смоленска

Сотник выбранецкой пехоты улыбался и вполне радовался жизни. Сытый и довольный. Он очень скептически оценивал себя как воина, но те поручения, что ему давали, исполнял охотно. И даже с рвением. Найти по расспросам деревушку. Добраться до нее. Набрать провианта да фуража во имя «царевича Василия». Забрать все деньги и ценные вещи. Попользовать сельских девиц. Да, такую службу он любил. Приятно, вкусно и безопасно.

Снег скрипел под ногами. Свежий мороз покусывал щеки. Кровь горячило вино. Голову радовало предвкушение утех. Он натурально блаженствовал в тот момент, когда услышал истошный крик кого-то за спиной.

Остановился. Оглянулся. И с каким-то детским удивлением уставился на стрелу, торчащую из тела его бойца. Одного. Там другого. Третьего.

Повел взглядом в ту сторону, откуда стреляли и… упал. Нет, не от удара. От шока. Ведь сквозь неглубокий снег на них надвигались всадники поместного ополчения. При каком-никаком, а доспехе и неплохом вооружение. А главное – в отличие от выбранецкой пехоты, которая занималась только фуражировкой да грабежами, эти махать саблей умели, регулярно практикуясь с татарами.

Истошно крича, сотник перевернулся на живот и словно пародия на снежного барса, рванул в лес какими-то странными, но энергичными прыжками. Жить ему вдруг захотелось невероятно! А тут под боком такой родной и любимый лес. Туда-то уж эти всадники за ним не полезут. Ну, убежал один? Какая беда? Вон сколько смазки для сабель!

И действительно – в вопящего и дико несущегося прыжками сотника даже стрелять не стали. Да и увлеклись поместные ополченцы рубкой. Конечно, у выбранецкой пехоты были пищали, бердыши и сабли. То есть, в принципе, отпор они дать могли. Но беда – все эти предметы пользовать совсем не умели, не зная, с какой стороны хвататься. А фитили к пищалям так и вообще, в целях экономии держали потушенными.

Налетели.

Порубили.

Похватали, что было на виду.

Отошли.

Пяти минут не прошло, как от сотни остались только остывающие трупы. Очевидно, разъезд опасался подхода подкрепления.

Но лишь через полчаса трясущийся от ужаса и холода сотник смог, наконец, выбраться из своей лежки. Осмотрелся затравленно. Прислушался. Принюхался, жадно пытаясь уловить конский пот или еще какую опасность в воздухе. И полез шарить по карманам бывших подчиненных…