Лжедмитрий. На железном троне

– В какой-то мере, – чуть помедлив, произнес Владислав. – Мне жаль, что они с отцом не смогли разойтись миром. Вся эта война была сущей глупостью. Не вмешайся курфюрсты с отцом, все бы закончилось боями в Швеции и Дании. Его воинские успехи впечатляющи. Там. Под Варшавой… Я был поражен до глубины души. Всего лишь десять лет назад войско московитов было хоть и многочисленное, но слабое. Очень слабое. Его нужно было втрое, вчетверо больше нашего, чтобы представлять угрозу. Сейчас же… я не думаю, что хоть кто-то выстоит перед ним. Один к десяти? Даже его командиры не боятся так выходить. Жаль… очень жаль, что так все разрешилось. Эту мощь бы да против османов… Он, пожалуй, и Стамбул взял бы, если бы пожелал.

Наступила тишина, в которой только лишь Констанция Австрийская легонько всхлипывала.

– Что произошло на конгрессе? – После довольно долгой паузы спросил Матвей. – До меня доходили только слухи. Ты ведь был на конгрессе? Не так ли?

– Я убедил Императора позволить нам остаться и присутствовать на конгрессе с условием, что я передам вам все в точности и во всех подробностях.

– Этот скотина лишил нас всего! – Вновь воскликнула Констанция. – Всего! И сын должен был выполнять поручение этого мясника, чтобы мы не пешком шли до Вены! Он нанял его как обычного посыльного!

– Мама!

– Что мама?!

– Нам предоставили кареты, слуг, охрану и две тысячи злотых на дорогу[36]. Этого более чем достаточно для того, чтобы добраться до Вены. За мою услугу он дал еще столько же.

– Это подачка!

– Это две тысячи злотых мама. Две тысячи! Тем более, что просьба Дмитрия не стоила никаких усилий с моей стороны. Мне в любом случае надлежало бы рассказать Его Императорскому Величеству обо всем, что там произошло. А значит, неплохо было бы туда попасть. Так что, считай, это еще один красивый жест с его стороны. Скупой. Не скрою. Но он нам эти две тысячи просто подарил.

– В тебе нет никакой гордости!

– Довольно! – Воскликнул Матвей. – Не морочьте мне голову этой дурью! Владислав. Я слушаю тебя.

И Владислав поведал о поистине масштабных политических событиях…

Ситуация складывалась крайне удачно для чрезвычайного расширения Дмитрием своих владений. Однако, никаких возможностей для того, чтобы присоединить обширные земли на принципах унитарного государства, реализованных в пределах Империи Русь, у него не было. Поэтому он решил действовать в стиле Фридриха II Гогенштауфена[37] – наверное, самого выдающегося монарха Европы за все Средние века и Ренессанс.

Смысл новой стратегии Императора сводился к максимальному привлечению под свою руку территориальных владений. Можно унитарно присоединить? Не вопрос. Нельзя? Идем через личную унию. Не получается? Так есть прекрасный феодальный способ – вассальная клятва. И ее не выходит навязать? Тогда военными и экономическими договорами связываем воедино. Он брал все что мог ухватить без малейшего зазрения совесть и кристальным, прямо-таки невозмутимым видом, будто он сам там эти земли вчера и оставил полежать немного.

Мог ли он в будущем удержать поистине большие владения? Вряд ли. Но с другой стороны, «если вы не живете, то вам и не умирать». У всего есть начало и есть конец. Он хотел хотя бы попытаться…

Варшавский конгресс утрясал преобразования всего Балтийского региона и примирял стороны конфликта.

Прежде всего, подтверждалось признание «призвания на царствование» Императора Руси в королевство Швеция и все производные трения, уже оговоренные между Дмитрием и Кристианом[38].

Далее был вопрос о роспуске Речи Посполитой с образованием четырех корон: королевства Польши, королевства Лодомерия, Великого княжества Литва и Великого герцогства Пруссия[39]. Само собой, все короны, застенчиво шаркая ножкой, принял на свою лысину Дмитрий. В наследное владение.

Но самым интересным было совсем иное.

В Нижней Германии Дмитрий учинил натуральный тарарам! Утвердил одно великое герцогство и два обычных. Отторгнул обширные земли у вассалов Императора Священной Римской Империи. После чего объединил три Померании в одну. Ну и, наконец, подчинил Великому герцогству Ютландия с собой во главе еще четырех вассалов – герцогов. После этого вручил королю Дании новообразованное герцогство Помория в наследное владение, во исполнение союзных обязательств. Поделился, то есть. Причем, что важно, не выходя из состава этой Империи, то есть, действуя в рамках устоявшегося права и обычая.

Зачем ему вся эта возня?

О! Это был отдельный и весьма любопытный вопрос.