Лысая гора, полное издание

— Как же мне к горе той подойти? — спросил грозный мужчи-

на, теребя бороду.

— Посмотреть на них желаете? — снова съязвила Жива.

18

— Да… как гореть они будут алым пламенем! — ожесточённо

произнёс чернобородый, и в глазах его сверкнули молнии.

Майя и Жива недоумённо переглянулись друг с другом.

— Видите вон там пять вышек, — показала рукой Жива, —

идите в ту сторону, там и будет вход на Лысую.

(P.S.: в настоящее время весь периметр автостанции ограждён

высоким забором, окрашенным в радужные цвета, но в дальнем

углу между бетонными плитами с явным умыслом оставлен узкий

проход, будто специально для тех, кому нужно напрямик пройти к

северному входу на Лысую.)

— Далековато. А другого пути нет?

— Есть. Но сами вы не найдёте.

— Ага, — призадумался человек, похожий на попа, — а вы там,

что, уже бывали?

— И не раз, — улыбнулась Жива.

— И не страшно там?

— Нисколечки, — мотнула она головой.

— Как же? Там ведь, говорят, ведьмы эти так и шастают, про-

пади они пропадом.

Майя настороженно посмотрела в глаза двоюродной сестре.

Жива не смогла сдержаться и с нескрываемой поддёвкой, понизив

голос, доверительно прошептала ему:

— А ведь мы и есть ведьмы.

— Вы? — недоверчиво зыркнул чернобородый, — а не врёте?

Он заметил у неё на груди серебряный пентакль на цепочке —

ведьмацкий знак — перевёрнутую пятиконечную звезду, заклю-

чённую в круг, и ему всё сразу стало ясно.

Внезапное замешательство в его глазах, сдвиг, — и… боком-

боком он отошёл от них в сторону, торопливо осенил их издали

крестным знамением и поспешно, не оглядываясь, удалился во-

свояси.

2. Мёртвая вода и мёртвая еда

Девушки прыснули со смеху. Бросив взгляд на удалявшегося

мужчину в чёрном плаще, Майя возмутилась:

— А чего ты сказала ему, что мы ведьмы?

— Да так, — ухмыльнулась Жива, — захотелось его попугать.

— Но ты же ведь… не ведьма? — с сомнением в голосе спроси-

ла Майя.

19

— Ну, какая же я ведьма? — усмехнулась Жива. — Ведьмы по-

клоняются дьяволу. Наводят порчу, связаны с чёрной магией. Ну, а

мы, ведуньи, белые и пушистые. Мы поклоняемся солнцу, земле и

воде. Природе, короче. Мы про всё ведаем. Ты ведь хочешь стать,

как я, ведуньей? — спросила кузину Жива.

— Хочу, — ответила Майя и с жаром добавила, — очень хочу!

— Ну, если хочешь, значит, станешь.

— А если у меня не получится?

— Получится! С кем поведёшься, от того и наберёшься. Я ведь

и сама ещё учусь. Хочу стать видящей. Такой, как Навка. Или ве-

щей, как Веда.

Майя недовольно сморщила носик.

— Фе, какой неприятный запах! Чем это здесь так воняет?

— Известно, чем — фекалиями. Вперемешку с продуктами го-

рения от мусоросжигательного завода.

— А фекалии здесь откуда?

— С Бортнической станции аэрации. Именно сюда канализа-

цией сносятся зловонные стоки со всего Киева. Причём рядом с

ней, словно в насмешку, построили огромный жилой массив По-

зняки.

— Представляю, чем с утра до вечера там дышат тысячи лю-

дей, если даже сюда доносятся эти «ароматы».

— Мне кажется, это специально так сделали, — прикрывая

ноздри пальцами, сказала Жива.

— Зачем? — удивилась Майя.

— Чтобы затваривать людей.

— Затваривать? — не поняла Майя.

— Ну да, есть такая технология по затвариванию людей, то

есть превращению их в нелюдей.

Проходя мимо табачного и пивного киосков, возле которых

толпился народ, Жива пренебрежительно отозвалась:

— Вот, например, из той же серии — пункты дозаправки одер-

жимых.

Одержимые, не отходя от киосков, привычно вскрывали за-

жигалкой пробку от бутылки и, отпив враз треть пойла, тут же тря-

сущимися руками нервно совали в рот вожделенную сигарету.

За киосками следовала уличная раскладка фруктов и овощей.

На прилавке среди привычного великолепия субтропических ба-

нанов, лимонов и апельсинов, а также дышащих искусственной

свежестью парниковых огурцов и помидоров была выложена пер-

вая доморощенная весенняя зелень — пучки свежевымытой пет-

рушки и мелкой, невзрачной на вид, редиски.

20

— Какие красивые огурчики! — воскликнула Майя. — Один в

один. Так и хочется съесть их.

— А вот есть их сейчас, как раз, и нельзя, — предостерегла её

Жива. — Настоящие ещё не поспели, а в этих одни нитраты.

— А помидорчики… Они ведь, как живые!

— Именно, как живые. Ведь они совсем не портятся.

Майя расстроилась:

— А что же тогда есть?

— Только то, что поспевает в свой срок — вот эту невзрачную

редиску. Только то, что портится, что едят жучки. Жуки, в отличие

от людей, химию есть не станут. Если видишь что-то красивое, зна-

чит оно, скорей всего, ненатуральное.

— Ты на что намекаешь? — коснулась своих волос Майя. — Что

я тоже… ненатуральная?

Жива усмехнулась:

— Натуральной ты станешь тогда, когда перестанешь красить-

ся.

— Какая ты нудная, — скривилась Майя.

Они подошли к бакалейному киоску, и Жива наклонила голо-

ву к окошку.

— Пожалуйста, пачку печенья, пакетик орешков и бутылку

живой водички, — сказала она внутрь.