Львица

Матата, стоявший возле колючего кустарника, жалобно замычал. Встревожившись, Мама Киту высоко подняла голову. Энджел переводила взгляд от гиен к верблюдам, думая, не побежать ли ей к ним. Мама Киту их мигом всех раскидает.

Пытаясь понять, успеет ли она добежать до верблюдов из-за своего укрытия за небольшой скалой, Энджел теряла драгоценные минуты. Тем временем гиены уже подбежали к могиле. С ворчанием и фырканьем, похожим на кашель, они обнюхивали камни. Энджел в ужасе наблюдала за ними. Вожак стаи, по всей видимости, пострадал в драке: из раны на его шее свисало что-то розовое. Затем он медленно повернул свою грязную злобную морду к девочке и снова зашелся жутким визгливым смехом.

Энджел схватила сумку Лауры и замахнулась, метя в голову гиены. Сумка с глухим стуком ударилась о косматую голову животного. Гиена немного попятилась, но тут же двинулась вперед, обнажив острые клыки.

Остальные гиены тоже начали постепенно подбираться к Энджел. Она почуяла их омерзительный запах, и ей стало по-настоящему страшно. Размахивая сумкой, девочка смогла какое-то время держать животных на расстоянии. Разозленные гиены отступали на несколько шагов назад, но тут же подкрадывались все ближе и ближе. В конце концов Энджел не выдержала, и из ее горла вырвался пронзительный крик:

— Мама! Мамочка! — Она прекрасно понимала, что никто ей не ответит, но продолжала повторять невольно сорвавшиеся с ее губ слова: — Мама... Мамочка... — Крик Энджел перешел в рыдания. — Пожалуйста, помоги...

До нее доносился испуганный рев верблюдов. Воздух был наполнен шумом и гомоном. Частое дыхание и сопение гиен неумолимо приближалось. Нетерпеливо хлопая крыльями, кричали стервятники, наблюдавшие за происходящим. К этому примешивался пронзительный, похожий на крик новорожденного вопль, который, казалось, исходил из ее собственного горла.

Внезапно мешанину голосов прервал новый звук — протяжный, глубокий рык. Сметая все на своем пути, он прокатился по равнине подобно огромной волне.

Гиены прижали уши и повернули свои тупоносые морды в сторону, откуда послышался рев.

Размашистыми прыжками сюда направлялась львица. В свете послеполуденного солнца ее шерсть отливала золотом. Подойдя к плоскому камню, на котором они завтракали с Лаурой, львица остановилась. Запрокинув голову, она снова издала глубокий рык. Энджел увидела обнажившиеся огромные зубы и длинный розовый язык.

Девочка не могла оторвать взгляд от львицы. Краем глаза она увидела, как гиены потихоньку убегают прочь. На своем месте остался только вожак. С рычанием он скреб землю задними лапами, но, как только львица двинулась к нему навстречу, он отвернулся и трусливо последовал за своими собратьями.

С того места, где стояли верблюды, послышался громкий треск. Мама Киту в страхе попятилась. Ветка, к которой она была привязана, теперь болталась на веревке и била верблюдицу по ногам. Энджел увидела, как Мама Киту стремглав понеслась вверх по холму, а за ней едва поспевал Матата.

Энджел прижалась спиной к скале, наблюдая, как львица неумолимо приближается к ней. Девочка знала, что теперь ничто ее не спасет. Ей вспомнились окровавленные туши, которые мясник развешивал возле своей лавки: белый жир и красное мясо, сплошь покрытое мухами. Ее сердце бешено колотилось в груди, от страха перехватило дыхание. Но затем ей пришла в голову новая мысль: она умрет здесь, рядом с мамой, и ее мучениям будет положен конец. Успокоенная этой мыслью, она закрыла глаза в ожидании.

Стояла напряженная тишина. Энджел слышала лишь мягкие шаги приближавшейся к ней львицы, а также привычное щебетание птиц и гул насекомых. В какой-то момент ей показалось, что львица не собирается на нее нападать. Но тут же в ее ноздри ударил влажный мускусный запах. Буквально через секунду ее лицо обдало теплым дыханием. Энджел открыла глаза. Львица стояла прямо перед ней. На ее подбородке, покрытом светло-коричневой шерстью, и на самой пасти были свежие следы крови. Окаменев от страха, Энджел увидела, как львица разомкнула челюсти, обнажив черные десны, острые зубы и изогнутый дугой розовый язык. Где-то из глубины ее глотки послышался низкий звук, но вместо того, чтобы извергнуться в виде могучего рыка, он вылился в ласковый высокий оклик, прозвучавший песенной нотой. От удивления Энджел даже приоткрыла рот. В следующее мгновение она встретилась глазами с львицей, и на какой-то миг ясный взгляд золотистых глаз животного приковал ее внимание. Но тут же Энджел вспомнила слова Зури: «Никогда не смотри дикому животному в глаза, если только ты не собираешься с ним драться». Опустив голову, девочка отвела взгляд в сторону. Наблюдая краешком глаза за львицей, она увидела, как животное снова открыло свою пасть. Следующее, что она почувствовала, — это сухой шершавый язык на своей щеке.