lurie

честностью, супружеской верностью, упорством, высоким эстетическим чувством, привычкой управлять другими и т. д., а также врожденным презрением к не-индоевропейцам. Шовинистический и антинаучный характер этой теории бросается в глаза (подробнее мы покажем несостоятельность ее ниже).

Изучив сравнительную грамматику индоевропейских языков, мы можем в ряде случаев выделить в греческом языке элементы, чуждые индоевропейским языкам и заимствованные или у более древнего населения Греции, или у других народов. Это дает возможность судить о том, что принесли с собой греки на Балканский полуостров и чего у них не было, что им пришлось заимствовать у других народов. Так, например, имена целого ряда греческих городов, как и отдельные слова, имеют суффиксы -nth-, -SS-, -еп- и т. д., чуждые индоевропейским языкам, но имеющиеся в сохранившихся словах критского языка и в языках народов Малой Азии. Отсюда можно сделать заключение, что эти слова заимствованы греками у народа, жившего до него в Греции и родственного жителям Крита и Малой Азии. И действительно, города с такими названиями оказываются существовавшими еще в микенскую эпоху. Далее, слово, означающее «вино» (греч. voinos, позже oinos, лат. vinum), заимствовано, как полагают, у семитов — очевидно, у финикийцев, игравших роль культуртрегеров в Греции в мрачные XI — VIII века (у семитов это слово звучит: jajin).

Кроме того, было еще обращено внимание на сходство мифологических представлений у различных индоевропейских народов.

Из всего этого был сделан вывод, что некогда Европа была заселена племенами, говорившими не на индоевропейских языках, но наряду с ними где-то в Европе или в Азии жил великий

и добродетельный праарийский народ, затем покоривший эти племена. К сожалению, относительно места, где проживали эти праарийцы, ученые никак не могли договориться: Передняя,

или центральная, Азия, как родина праарийцев оскорбляла национальную гордость европейских ученых: поэтому, например,

немцы полагали, что эти праарийцы жили на севере («иог-disch»), т. е. в Германии; русский ученый А. А. Шахматов считал, что праарийцы жили в Новгородской области, и т. д.

Соображения, основанные на сходстве мифов, уже очень скоро должны были отпасть; так называемая «сравнительная индоевропейская мифология» была дискредитирована в концу XIX в. Те мифы, которые считались характерной особенностью индоевропейских народов, оказались налицо не только у народов Средиземноморского бассейна и средней Европы, но и у народов Азии вплоть до Индо-Китая. Попытка видеть в этих мифах только разнообразные варианты солнечного мифа также совершенно дискредитирована.

Гораздо серьезнее соображения языкового характера. Однако, несмотря на сходство и в словаре, и в словообразовании, и в грамматике различных индоевропейских языков, говорить о едином праязыке уже не приходится, особенно после работ Н. Я. Марра. И исторические, и географические наблюдения показывают, что на низкой ступени развития, при отсутствии регулярного обмена и сношений, чуть ли не каждая деревня имеет свой язык. На почве экономических взаимоотношений и культуры происходит заимствование слов одним племенем у другого, языки сближаются друг с другом, и получается так, что большие многолюдные племена говорят на одном и том же яызке. Для того чтобы колонизовать всю Европу и Переднюю Азию, переселившиеся сюда орды должны были быть очень многолюдными. Они, несомненно, находились еще на низкой ступени развития и, следовательно, не могли говорить все на одном языке. С другой стороны, язык не есть кабинетная выдумка, а живой продукт экономических и социальных отношений. У народов, живущих в различных уголках мира, на почве сходных экономических и классовых взаимоотношений нередко возникают одинаковые обычаи и одинаковые общественные формы. Почему же у различных народов не могут на почве одинаковых бытовых условий возникнуть и одинаковые языковые формы? Исходя из таких предпосылок, некоторые советские ученые и предполагали, что различные индоевропейские языки возникли в разных местах независимо друг от друга.

Яфетическая теория справедливо критикует буржуазные конструкции, выводящие сходные явления в различных языках из одного и того же праязыка. Несомненно, люди независимо друг от друга могут в результате определенных общественных потребностей прийти к тому, чтобы выражать определенные понятия одними и теми же средствами. Таковы, например, прин-