Лунный зверь

— Мистер Приди, отправьте на берег шесть человек, чтобы они помогли доставить на судно воду. После этого поднимитесь ко мне на мостик.

Спустя несколько минут Приди представил Уорделлу полный отчет о случившемся. Услышав пулеметные очереди отряда Уорделла, все моряки собрались у левого борта шхуны и оставались там.

Мокрые следы, оставленные существом, показали, что забралось оно с правого борта. Впервые его увидели стоящим у бакового люка, спокойно рассматривающим орудия на носу.

Затем тварь храбро направилась вперед, сознавая о девяти парах глаз, пялящихся на нее, судя по всему, прямо к орудиям, однако внезапно развернулась и, подбежав к борту, прыгнула за борт. После чего заговорили пулеметы.

— Не думаю, чтобы мы попали, — признался Приди.

Уорделл задумался.

— Я не уверен, — начал он, — что наши пули могут причинить вред твари. Она… — Капитан оборвал свою мысль. — Какого черта я это говорю? Ведь она убегает всякий раз, когда мы открываем огонь. Но продолжай.

— Тогда мы обошли весь корабль и обнаружили Рузерфорда и Кресси. Они были без сознания и не помнили о твари. Впрочем, механик доложил, что никаких повреждений нет… ну и это все.

«И этого достаточно», — подумал Уорделл, однако вслух ничего не сказал. Он некоторое время постоял, представляя у себя в голове эту желто-зеленую ящерицу, взбирающуюся на борт его судна. И содрогнулся. «Чего этой проклятой твари было надо?»

Солнце уже почти поднялось в зенит, когда на борт корабля доставили последнюю канистру с водой и был поднят якорь.

Взойдя на мостик, Уорделл со вздохом облегчения наблюдал за тем, как шхуна отходит от белопенного мелководья, направляясь в глубокие воды. Капитан толкнул рукоятку машинного телеграфа на «полный вперед», но дизели зачихали и вскоре смолкли.

«Альбатрос» по инерции еще некоторое время двигался, медленно покачиваясь с борта на борт. В смутно освещенном машинном отделении Уорделл обнаружил Рузерфорда, который пытался поджечь спичками лужицу солярки на полу.

То, что он делал, было настолько безумным, что капитан остолбенел при этом зрелище, не в силах вымолвить ни слова.

Но горючее не желало зажигаться. Рядом с золотистой лужицей уже валялось четыре обгорелых спички.

— Черт побери! — воскликнул наконец Уорделл. — По-твоему, эта тварь добавила в наше горючее что-то, отчего…

Он не смог закончить фразу, да ответ к не нужен был. Но, наконец, не поднимая глаз, механик глухо ответил:

— Кэп, я вот все пытаюсь понять. Для чего мы понадобились здесь этой своре ящериц?

Уорделл вернулся на палубу, ничего не ответив. Вдруг засосало под ложечкой. Но он не обманывал себя, что это от голода — никогда у него не возникало таких ощущений в пустом желудке.

Уорделл ел, едва ли замечая, что именно, потом вышел на свежий воздух, чувствуя себя неповоротливым и сонным. Подъем на мостик отнял все силы. Несколько секунд он простоял, глядя в направлении узкого пролива, ведущего в бухту.

И тут он сделал открытие: в те недолгие минуты, что дизели работали на топливе, оставшемся в трубопроводе, «Альбатрос» передвинулся поближе к темному кораблю, и сейчас тот был хорошо виден вдалеке.

Уорделл сонными глазами уставился на молчаливый корабль чужаков, потом оглядел береговую линию в бинокль. Наконец он вернул свое внимание к палубе перед собой — и едва не подпрыгнул.

Там была тварь, спокойно согнувшаяся над гарпунной пушкой, ее чешуйчатое тело блестело, как мокрая шкура огромной ящерицы. У ее ног образовалось несколько маленьких темных лужиц, которые потекли к голове гарпунщика Арта Зоута. На вид он был мертвее мертвого.

Если незваный гость был человеком, то Уорделл не сомневался, что он смог бы заставить свои парализованные мышцы сократиться и выхватить револьвер, висевший на поясе. Или если бы эта тварь была дальше, чем в тот раз, когда он впервые увидел ее.

Но до нее сейчас было меньше двадцати пяти футов, и он не мог отвести взгляда от блестящего рептилеподобного чудовища, имевшего четыре руки и ноги, защищенные чешуйчатым панцирем, и из глубин памяти пришла мысль, что перед этим пулеметные пули не смогли причинить ей никакого вреда и…

Со спокойным безразличием к вероятным наблюдателям рептилия попыталась вытащить гарпун, торчавший из ствола китобойной пушки. Через несколько секунд она оставила эти попытки, подошла к пушке со стороны казенника и начала копошиться там. Малиновый предмет, который тварь держала в руке, вспыхивал алыми отблесками, когда волна смеха и голосов разорвала тишину полудня.

В следующую секунду дверь камбуза распахнулась и дюжина людей вышла на палубу. Массивный деревянный полубак скрывал чудовище от них.

Они несколько секунд постояли, и эхо их громкого смеха пронеслось по воздуху над вечно холодным морем.

В каком-то оцепенении Уорделл прислушивался к неприличным шуткам, еще более непристойным ругательствам и подумал: «Да они просто дети! Ведь им отлично известно, что эти невероятные существа сделали неподвижным их судно, но это до сих пор еще не дошло до их сознания. В противном случае они бы не вели себя так беспечно, в то время как…»