Лунный вариант

Из приоткрытой двери тянуло душным обжигающим ветерком. Было обеденное время. Расплавленный солнечный шар безмолвно повис над бесконечной степью, щедро расточая тепло, но не спрашивая, нужно ли оно человечеству в таком количестве. Солнце бесцеремонно заглядывало в штабные помещения, учебные классы, офицерские квартиры и в окна гостиницы. Сейчас хорошо бы сбежать по ступенькам вниз, на бережок реки, чтобы сбросить с себя сонливую расслабленность, порожденную зноем. Горелов в одной майке и трусах сделал несколько резких движений, разминая замлевшее тело. Не услышал, как широко распахнулась дверь. Насмешливый, немного певучий басок заставил его прервать гимнастику:

— Ого-го-го! Мей брей, оце да!

С порога весело щурился сосед по комнате майор Убийвовк. По всему видно, пришел из столовой. Большие влажные губы лоснятся, щеки пунцовеют от жары. Он даже причмокнул, словно пережевывая пищу.

— Такэ, такэ, мий гарный парубок. Кругом пекло, а вы еще и физкультурой плюс к тому занимаетесь. Вы и каждый день так?

— Пять раз в день, — буркнул Алеша, но Убийвовк то ли не уловил неласковых ноток в его голосе, то ли попросту пропустил их мимо ушей сознательно — его глаза продолжали насмешливо щуриться. Он любил вставлять в свою речь украинские слова, хотя мог бы прекрасно обходиться и без этого.

— Оце да! А я только в приказные часы этим физо занимаюсь. А зачем оно вам в таком объеме? Мабудь, на чемпионат по гимнастике собираетесь, а?

— Да нет, майор. Не собираюсь, — усмехнулся Горелов. — Просто в форме надо себя держать.

— В форме?! — вздрогнул от смеха Убийвовк и стал снимать мокрую от пота рубашку. — Да вы что? Располнеть боитесь?! У вас же фигура, про какую говорят — осиная талия.

— И тем не менее надо согнать два лишних килограмма.

— Гм… — поперхнулся Убийвовк. — Не угадал я про чемпионат гимнастики. Возможно, к боксу в легком весе готовитесь?

— Точно, майор, в легком весе, — пытаясь от него отделаться, согласился Алеша, но Убийвовк был привязчивым, и глаза его смотрели теперь на Горелова уже не насмешливо, а несколько недоверчиво. Алексей захватил мыло, полотенце, пустой стакан с зубной щеткой и, сунув ноги в тапочки, прошлепал за дверь в умывальник. Через минуту возвратился и разочарованно поставил на столик наполовину наполненный стакан.

— Вот и все, что из восьми кранов сумел выжать, — с усмешкой признался он.

Убийвовк, успевший за это время раздеться и лечь на заправленную койку, сонно повел лохматой головой:

— Ось так мало?

— Да.

— Не дюже гарнизон удовлетворяет возросшую потребность трудящегося в воде.

— Не говорите. — Алеша гадал, что ему сделать с таким количеством воды: умыться, побриться или напиться? Потрогал жесткий от пробившихся волосков подбородок и решил побриться. Безопасная бритва бесшумно заскользила по лицу. Кое-как, обмакивая край полотенца в остаток воды, стер мыльную пену. Убрал бритвенный прибор и рассмеялся, осененный неожиданной мыслью. Вырвал из тетради листок и карандашом быстро набросал карикатуру: сидит мрачный, лохматый, с обросшим лицом человек перед полупустым стаканом; перед ним полотенце, мыло, бритвенный прибор; человек горько думает: умыться, напиться, побриться?

Любопытный Убийвовк заглянул в листок.

— Вот это автопортрет получился! Куда там твои Кукрыниксы!

— Какой уж вышел, — скупо отозвался Алеша. Ему все больше и больше начинал не нравиться этот майор. Не то что глухое чувство раздражения, а попросту стремление уйти от дальнейших расспросов овладело Гореловым. у Алеши был свой метод познания человека, с которым приходилось знакомиться. Если он проводил с ним несколько часов или день, то об общем первом впечатлении судил по количеству подмеченных поступков. И если потом соотношение хороших и плохих поступков было в пользу нового знакомца — хорошие преобладали над плохими, — тот, как правило, начинал Горелову нравиться. Эта система, смешная и наивная, редко обманывала, и он, сам смеясь над ее примитивностью, все же принял ее на вооружение. Сейчас, думая о соседе, мысленно загибал пальцы: «Перебил мне зарядку — минус один, лег на застеленную койку, поленившись снять одеяло, — минус два, непрошеным заглянул в листок и стал комментировать карикатуру — минус три».

А сосед по номеру гарнизонной гостиницы, ничего не подозревая, смачно почесал волосатую грудь и добродушно посоветовал:

— Идите в столовую, капитан, через полчаса закрывается.

Когда Алексей вернулся из столовой, майор по-прежнему валялся на койке и курил, то и дело вынимая изо рта сигарету и картинным движением отводя руку в сторону.