Лунный вариант

—Да, уезжаете. Завтра в шесть пятнадцать самолет уходит в Москву. Следом за вами дня через четыре улетит Костров, а через неделю — все остальные. Ну а самое главное узнаете от генерала Мочалова. Настало время действовать, Алексей Павлович.

—Так, — проговорил Горелов бесстрастно, и лицо у него не дрогнуло, не изменилось. Замполит удивился. За годы работы в отряде он привык к тому, что любое известие о приблизившихся сроках запуска космонавты встречали с бурным восторгом. Он впервые натолкнулся на ледяное спокойствие. — Так, — повторил Горелов с оттенком грусти. — Приказ… Его надо выполнять. Что ж, уложу чемодан и попрощаюсь.

—Позвольте, — протянул замполит, — вы даже не обрадовались.

Горелов широко развел руки, словно на физзарядке:

—Дорогой мой Павел Иванович! Знаменитый и проницательный инженер человеческих душ. Да откуда вы взяли, что я не обрадовался? Обрадовался и даже очень. Только обо всем этом я уже уведомлен. Получил самую наиточнейшую, притом надежно закодированную информацию.

—Ах да! — воскликнул Нелидов. — Знаю, кто меня опередил. И как это я удосужился позабыть о вашем опекуне, о Станиславе Леонидовиче!

Оба расхохотались.

За недолгие дни своей первой запоздалой любви Алексей убедился, что Лидия всегда стеснялась и краснела, если он заставал ее за какой-либо домашней работой. Она немедленно убегала в другую комнату, чтобы поскорее привести себя в порядок. Через минуты две-три выходила к нему, уже поправив прическу, иногда даже успевала переодеться. Сегодня Лидия его никак не ожидала и выбежала на звонок в стареньком выцветшем халатике и клеенчатом фартуке. На ее покрасневших, натруженных руках пузырилась мыльная пена. Дверь на кухню была открыта, и Алексей увидел цинковое корыто, а на табуретке — стопку мокрых Наташкиных трусиков и маек. Лидия смущенно отступила вглубь коридора.

—Алеша?! — произнесла она удивленно. — Но ведь ты же сегодня не собирался приходить?

—Где Наташка? — спросил он с преувеличенной веселостью.

—Уже спит. Десять вечера же…

—А я вот ей конфеты принес, вздохнул Алексей и посмотрел на красную коробку, которую держал в руках.

—Только ей? улыбчиво спросила Лидия.

—Нет. И тебе, конечно. Я же» теперь знаю, какая ты сладкоежка.

Она спиной плотно прижалась к давно не беленной стене, словно вросла в нее. Сохли капельки влаги на ее руках. Она протянула их Алексею и посмотрела на него каким-то пугливым, незнакомым ему взглядом. Синие ее глаза наполнились тревогой и печалью. Они говорили больше, чем тот вопрос, который она задала ему следом:

—Ты уезжаешь?

Алексей удивленно отступил.

—Откуда ты взяла? Кто тебе сказал?

—Никто, призналась Лидия тихо, но как только ты переступил порог, я сразу поняла: ты пришел проститься.

—Ничего особенного, Лидочка, — пробормотал Алексеи, — я совсем ненадолго.

Он мучительно подыскивал слова, которыми можно было все ей объяснить, и не находил. Он уже понял, что она привыкшая в жизни к потерям, тонко и точно угадывает его состояние.

—Я вернусь, сказал он, и вот увидишь, что скоро. Только я точно не могу назвать дня.

—Не надо. Я знаю, что ты вернешься, она шагнула ближе, прижалась к нему. Холодные руки сомкнулись за его шеей. Глаза были вопросительными и странно тревожными, будто Лидия хотела что-то вспомнить и не могла.

—Кто ты, Алеша? — спросила, она холодными губами. — Ну почему я о тебе ничего не знаю? Чем ты будешь заниматься, когда отсюда уедешь? Скажи хоть немного, чтобы в разлуке мы с Наташкой меньше за тебя волновались. Ты опять будешь прыгать с парашютом там, куда едешь?

—Нет, ответил Горелов и плохо выбритыми губами поцеловал ее в щеку.

—Может, учиться в академии? — спросила она с надеждой и обрадованно заблестевшими глазами Кто же из женщин не обрадуется утвердительному ответу на такой вопрос. Ведь для близкого человека, если он носит голубые погоны, учеба в академии — самый безопасный период жизни. Лидия напряженно ждала ответа.

—Нет, и не учиться, — прозвучал резкий голос Алексея.

—Так что же?

—Буду готовиться к полету.

—К полету? — протянула она недоверчиво. — Но ведь сейчас, даже в тех случаях, если надо лететь на Дальний Восток, летчики готовятся к этому всего несколько часов.

Они стояли у порога Наташкиной комнаты. Сквозь открытую дверь виднелся синий от лунного сияния квадрат окна и табунок звезд вокруг луны в ночном далеком небе.

—Я должен готовиться к очень далекому полету, — добрым, дрогнувшим от ласки голосом произнес Алексей, как будто он, как маленькой детсадовской девочке, втолковывал Лидии несложную истину и не мог втолковать. — К такому полету готовятся годы. И это будет первый полет, понимаешь?

—Ничего не понимаю, Алеша, — сконфуженно призналась она. — Что за, далекий полет? Куда и зачем?

—Я полечу туда, — сказал он, указывая на синий квадрат окна, заполненный звездами и желтой луной. Она лицом прижалась к его шершавой щеке, стыдящимся шепотом спросила:

—Ты почему не побрился?

—К тебе спешил.

—До утра останешься?

—Да.

—Поцелуй меня в глаза, если останешься, я их закрою.

Потом она открыла глаза и снова спросила:

—Куда ты собираешься лететь?