Лунный вариант

А вот теперь он, скорее всего, действительно находился в мире галлюцинаций. Правда, не в их ужасном обличье, а в том, когда они смыкаются с грезами. Вероятно, система жизнеобеспечения все-таки подвела, протек где-то какой-то клапан, и некий фильтр перестал поглощать углекислоту, а может, давление в кислородном баллоне совсем снизилось, и живительный газ стал поступать в шланг слишком мелкими порциями, недостаточными для нормальной работы мозга млекопитающего с планеты Земля. Но все эти перепады давления и недостачи оставались где-то на грани. И потому серая пористая масса в голове все-таки не прекратила работать, даже не заглушила сознание, но теперь транслировала на него некие эманации, отстоящие от действительности на солидной дистанции. Эта дистанция покуда не дотянулась до метафизических проявлений – сказывалась дисциплина, выработанная суброкамерами: вокруг лунохода не летали ведьмы на метлах, а зеленые чертенята не прыгали по кратерам. Вначале смутно, а потом все более и более уверенно наблюдаемый Юрием Гагариным мир тесно смыкался с образным рядом научно-технической экспансии человечества.

Например, внезапно оказалось, что советский космонавт катит на «Луноходе-2» не к возможному, но таинственному спасению, а четко выполняет возложенную очередной пятилеткой работу. Сейчас он являлся машинистом, и под его командованием находилась сверхмощная многоколесная машина. Маршрут пролегал по Океану Бурь, мимо лунных Карпат к красивому кратеру Коперника. Гагарин повернул голову назад (в действительности он не мог этого сделать, ибо посмотреть назад получалось только развернувшись вместе со скафандром) и обозрел прицепленные к «Ходоку» вагоны. Их было много – хвост терялся за близким горизонтом. Шестиколесные контейнеры шли один за другим, уменьшаясь с расстоянием – эдакая дурная бесконечность. Подсознание сразу же зацепилось за идею, желая ее развить: краешком мелькнул смутный образ сверхдлинного поезда, опоясывающего Луну. Однако рационалистический стержень напрягся, и часть утрачиваемых позиций вернулась к первоначальному замыслу. Нет, поезд был все-таки не в тысячу километров, и даже не в километр. Гагарина насторожило то, что он слышал, как тяжелые колеса шуршат по намеченной им колее. Как это могло быть? Ведь вокруг вроде бы безвоздушное пространство? Но, конечно, – звук передавался непосредственно через прицепные устройства!

Юрий Алексеевич вез руду. Вез он ее на большой автоматизированный завод, доставленный на поверхность спутника в цельном виде с помощью нового многоступенчатого ракетоносителя. Из этой руды посредством электролиза и прочих научных методов и, понятное дело, за счет дармового солнечного электричества должны выделиться титан, кислород и вода. Титан – для строительства купола лунного города, вода – для бассейнов, а в дальнейшем для накрытого кварцем искусственного моря, ну а кислород – понятно на что. Похоже, поток сознания советского космонавта все еще сопротивлялся и не хотел полностью терять связь с реальностью: мысли вертелись и вертелись вокруг утекающих капель этого живительного газа.

Вдали, в лучах желающего ослепить Гагарина, но не могущего это сделать из-за фильтра Солнца, уже наблюдался городок космонавтов-строителей, возводящих город Коперник. Пока они проживали в лабораторно-жилых модулях, прибывших с родной планеты целиком. Четырехлапые обитаемые капсулы гуськом жались к большому заводскому гиганту. Это было красиво. Возможно, стоило дополнить ландшафт взметнувшимися ввысь сочинскими кипарисами. Гагарин задумался, приживутся ли они здесь: может, стоит начать с голубых елей? Рационализм снова напрягся, не желая сдавать позиции, ведь бабы-ежки на метлах были уже очень близко.

Юрий Алексеевич на мгновение выплыл из грез. Он никак не мог сообразить, где находится. «Луноход-2» двигался по довольно ровной местности и почти не трясся. Кроме того, многослойный скафандр смягчал удары. Из-за малой тяжести космонавт даже не мог сразу сообразить – сидит он или стоит. Похоже, все-таки второе. Он не слишком понимал, как удерживается на задней части машины. На самом деле, когда-то луноходы планировали использовать не только как автоматические исследователи, но и в качестве транспортных средств для людей. Потом идея как-то завяла. Вроде собирались вводить такую доработку, начиная с третьего лунника. Так что то немногое, что успели поставить на «Луноход-2», в целях взаимодействия с космонавтами, – это радиомаяк: для будущих прицельных посадок ракет с экипажами. Однако в настоящий момент маяк не функционировал. Его заглушили в связи с опасением выдать точную топопривязку тринадцатому «Аполлону», а включить по новой его не удалось: помешала Аномалия. Кроме того, на луноходе наличествовала опорная плоскость для ступней – инерция инженерной мысли, эдакий инверсионный след первоначального проекта. Именно на ней должен был стоять вероятный водитель. А вот пульт ручного управления отсутствовал.