Лунный путь

Я опустилась на колени, поскольку ноги после всего держали меня уже с трудом. Свет зажигать не стала, пока мне вполне хватало и лунных лучей, проникавших внутрь комнаты через окно. Я закрыла глаза, сложила ладони горстью, держа в них алмаз. Почувствовала, как запылала татуировка, когда я сконцентрировалась и прошептала короткое, всего в два слова, заклятье.

Погружаться в чужие воспоминания вообще не самое приятное занятие в мире. Погружаться же в чужие воспоминания без разрешения того, кому они принадлежат — верх неуважения, причем к самой себе. Потому что так издеваться над собой нельзя.

Воспоминания Мьоллена не хотели раскрываться передо мной, впускать какую-то растрепанную девицу в свой уникальный мир, но я была настойчива. Заработала себе мигрень, конечно, зато смогла считать их. Посмотреть, что же произошло на пригорке около деревни, пока я спала. А произошло там много чего…

Воспоминания о сегодняшней ночи начинались еще в домике. Просыпается Талеис, затем, словно бы что-то учуяв, он будит Мьоллена и Алемида. Спешно говорит им что-то, уверяет в том, что почувствовал опасность.

Три мужских фигуры выскальзывают из теплого дома в ночь, оставив меня спать. Странно, что я даже ничего не почувствовала, хотя даже во сне улавливаю колебания магического фона. Мьоллен идет, погрузившись в раздумья, Алемид тоже не особо разговорчив. Талеис держится позади всех, буравя взглядом затылок моего брата.

Стоп. Я «заморозила» картинку и считала использованное заклинание. Как я и думала, подчинение. Но почему Талеис использовал ее? И почему Мьоллен ничего не почувствовал? Возможно, потому, что его мысли в тот момент были заняты совсем не этим.

Так, троица выходит за пределы Торжца, и Мьоллен удивленно обозревает местность, тихую и спокойную. Оборачивается к Талеису, требуя объяснений, и видит только ухмылку на тонких губах. Пронзительные весенние глаза, полные талой воды — глаза, которым хочется верить — смотрят холодно и безжалостно. Думаю, алед был обескуражен. И тут сзади на него нападает Алемид, подчиняющийся воле Талеиса.

Зелено-золотые глаза полны непонимания, даже какого-то отчаяния, которое задержалось в них на секунду. Кажется, алед все-таки догадался мгновенно подключится к магическому фону… времени на осмысление ситуации у него не было, потому что Алемид, подчиняющийся теперь чужой воле, начал атаковать. Мой брат в обычной жизни — не мастер клинка, но тогда он действовал согласно желанию его куратора. Схватка, яростная и молниеносная, закипела сразу же. Думаю, Мьоллену сложно драться, но не от недостатка мастерства. Я уверена, что он не может поднять на друга оружие, даже понимая, что от этого сейчас зависит его жизнь. За это ему отдельное спасибо, хотя, сохранив жизнь моему брату, он почти потерял свою.