Лунный череп

- Догадки? Я виделась с братом в тюрьме за день до того, как его линчевали. Он сказал мне, что знает, кто убийца, и в зале суда собирается разоблачить не только нападавшего, но и всю банду.

- Но он не сказал тебе, кто это?

Луна качнула головой.

- Он сказал, что мне слишком опасно это знать.

Лонгтри задумался: в рассказанном был некоторый смысл.

Если Красный Лось действительно знал похитителей и убийцу, тогда определённые личности имели все основания посадить его в тюрьму, а потом и убить до того, как он предстанет перед судом.

Но Лаутерс? Какова его роль в этом?

Логика подсказывала Лонгтри, что он входил в банду, но убийцей был некто другой.

Лаутерс не хотел, чтобы убийца появился в суде, потому что в шаге от виселицы он мог всех сдать.

И тут появляется Красный Лось, которого застали согнувшимся над телом. Идеальная замена.

После этого всё встало на свои места.

Банда понимала, что Красный Лось знает о них.

В этом был смысл... И это бы всё объясняло... Но было ли это правдой?

Лонгтри скрутил новую сигарету и прикурил от уголька.

- Кто застал твоего брата склонившимся над трупом? -

спросил он.

- Шериф Лаутерс.

Лонгтри поморщился.

Чёрт. Теперь всё слишком очевидно. Или нет?

Не стоит делать поспешных выводов. Надо разобраться во всём медленно и вдумчиво.

Проверить всё тихо, насколько это возможно.

Если Лаутерс замешан во всём и выяснит, что Лонгтри вынюхивает... Станет опасно.

И всё же... Ничего из рассказанного не объясняло череду убийств.

- Я займусь этим, - пообещал маршал. - Но моей первоочередной задачей всё равно останутся убийства.

- Возможно, если ты разберёшься с одним преступлением, ты раскроешь и остальные.

Лонгтри посмотрел на женщину.

Смеющаяся Луна знала гораздо больше, чем говорила, но была очень упряма.

Она не расскажет больше, чем сама решит.

Такую женщину, как Луну, нельзя принудить к ответу.

Он должен был завоевать ее доверие, и единственный способ это сделать - это расследовать смерть её брата и причины его убийства.

Шаг за шагом.

- Временами мне кажется, - заметил Лонгтри, - что ты пытаешься сказать мне, что эти убийства совершены из-за мести.

Женщина пожала плечами.

- Это ты должен выяснить сам.

Лонгтри решил не давить. Он и так подозревал, что между убитыми существует связь, и вот она: скорей всего, все они - угонщики скота. Те же, кто линчевал Красного Лося, и один из них был убийцей девушки.

«Тише, - предостерёг он себя. - Будь осторожен. Она может лгать».

Он пока не принял решение. Он всё изучит и уже потом сделает выводы.

Он понял, что всё это время смотрел ей в глаза. А она - ему.

Он наклонился вперёд, и она обхватила его лицо руками, страстно целуя.

Вдруг она отстранилась и сбросила платье. Лонгтри последовал её примеру.

На её гибком теле плясали оранжевые отблески костра. Лонгтри целовал её грудь, живот: всё, до чего мог дотянуться.

Она обвивала его ногами и отвечала с не меньшей страстью.

Но даже когда он входил в неё мощными толчками и, не отрываясь, смотрел в дикие, голодные глаза, он видел перед собой лицо Лаутерса.

Но недолго.

Чуть позже они лежали у костра, завернувшись в одеяло Лонгтри.

Ночь была холодной, но они вспотели и были переполнены тем приятным теплом, которое приходит только после секса.

Они долго молчали. В словах не было нужды.

Ветер был прохладным, но стена сосен вокруг оврага, где они лежали, не давала ветру разбушеваться.

Над головой мерцали звёзды.

Приподнявшись на локте, Смеющаяся Луна спросила:

- Тебя воспитали в миссионерской школе?

- Частично, - Лонгтри рассказал её о набеге Сиу, разрушении его деревни и убийстве семьи. - Можно сказать, что меня воспитали в равной степени и Кроу, и белые.

- Белые всегда пытаются всё классифицировать, ты заметил?

- Да.

- Всё должно быть помечено, организовано и разделено на определённые категории. Странно.

Лонгтри захохотал.

- Им кажется, что так жизнь становится проще.

- Мой отец, Герберт Бешеный Хвост, очень мудрый человек, - продолжила Луна. - Когда я была маленький, он дружил со многими белыми. Когда они построили в Вирджинии миссионерскую школу, он отправил меня туда, чтобы я изучила образ жизни белых. Там я выучила их язык и познакомилась с их богом. Отец говорил, что белые обладают знаниями сильного шаманства.

- Он был прав, - признал Лонгтри. - Я тоже постиг это на собственном опыте.

- Как и мой народ. Бешеный Хвост хотел, чтобы я узнала про их уклад жизни и поняла, что, несмотря на то, что они способны на сильное шаманство, они злоупотребляют им. И я это поняла. Он хотел, чтобы я осознала, что бог белых и его учения мудры, но белые не следуют им. Это я тоже поняла. Белые люди расточительны, Джозеф Лонгтри. Они разрушают то, чего не могут понять, и смеются над тем, во что не могут вникнуть. У них есть бог, но белые оскверняют его, не следуя его учениям.

Лонгтри не мог с этим спорить.

Религия белых, в отличие от религии индейцев, была по существу вопросом выгоды.

К ней обращались только, когда это не мешало другим стремлениям и потребностям.