Лунный череп (ЛП)

- Шериф..., - Пэрри попытался встать со стула, но резкая боль в спине заставила его опуститься обратно. Лоб покрылся испариной.

Облизав губы, он открыл нижний ящик стола и достал оттуда маленькую чёрную коробку.

В ней лежал шприц и несколько ампул морфия.

Оставшись один, Пэрри сделал укол.

-21-

Преподобный Клауссен сидел в доме приходского священника. Вокруг стояла тишина.

Сегодня он был один.

Клауссен остался наедине с десятком лежащих перед ним книг о фольклоре и оккультизме.

Часть его личной коллекции.

Он просмотрел корешки.

Английская «Из человека в зверя», французская «Ликантропия», немецкие «Вервольф» и «Об оборотнях и животных превращениях в средние века», латинские «Превращения человека в волка» и «Демонология», и многие другие...

Одна представляла особый интерес - «Индейцы верхних равнин: общие верования и мифы».

В этих книгах было всё, что ему нужно.

Всё, с помощью чего он мог одолеть зло, пришедшее в Волчью Бухту.

Клауссена не заботило, верит кто-то или нет в его версию происходящего.

Он попробовал сначала поговорить с доктором, потому что Пэрри был образованным человеком.

И в этом была его ошибка.

Теперь ему придётся охотиться на зло самому.

Внезапно дверь распахнулась.

На пороге стояла молодая женщина без одежды.

- Я чувствую себя грешницей, - произнесла она.

-22-

Шериф «Большой» Билл Лаутерс стоял на ухабистой грунтовой дороге, ведущей к церкви.

Он огляделся, достал бутылку ржаного виски, залпом допил оставшееся и отбросил бутылку в сторону.

Он вытер губы рукавом дублёнки и затаился, проверяя, есть ли кто поблизости.

Никого не было.

Ему предстояло дело с преподобным, и оно требовало уединения.

Похоже, он пришёл вовремя.

Ни в церкви, ни вокруг неё движения не наблюдалось.

Никаких старушек.

Никаких грешников, ищущих прощения.

Отличный день для небольшой дискуссии.

Отличный день, чтобы научить Клауссена уму-разуму.

В обоих направлениях дорога была пуста, Лаутерс быстро пересёк её по плотно утрамбованному снегу и вошёл в церковь.

Внутри было тихо.

Шериф выглянул за дверь, проверяя, не следит ли за ним кто-нибудь. Никого не было.

Он двинулся по проходу мимо полированных скамей.

Он двигался медленно, беззвучно.

И это было огромным достижением, если учесть, что с тех пор, как он час назад покинул дом Пэрри, он только и делал, что пил.

Лаутерс питал слабость к виски. Виски в кофе. Виски со льдом. Виски прямо из бутылки.

Вид значения не имел.

Лаутерс точно знал, что без виски он будет несчастен.

Безнадежная развалина.

А вот с виски... С виски он был смелым, решительным законником, способным без страха сойтись с любым вооружённым бандитом.

Лаутерс не спеша приблизился к алтарю.

По пути в тихой темноте он непроизвольно заметил, где под ногами истончился ковёр, в каких молитвенниках истрепалась обложка, и какие скамьи требуют ремонта.

Несмотря на шум в голове от выпитого, Лаутерс оставался внимательным и обстоятельным.

У него было дело, и он его закончит.

В самой церкви Клауссена не было. Значит, он сидит в доме приходского священника.

Лаутерс знал, что там преподобный спал, ел и замышлял свои игры и козни.

- Больше этого не будет, - выдохнул Лаутерс себе под нос. - Не будет.

Шериф ждал этого дня долгие годы.

Он ничего не сказал, когда Клауссен появился в городе, распираемый чувством собственной важности и святости.

Он ничего не сказал, когда Клауссен во время проповеди с кафедры осудил на вечные муки и пламя ада честных людей.

Лаутерс даже не сказал ничего, когда этот сумасшедший, стуча Библией, настроил жену шерифа против него самого.

Он смирился.

Но когда Клауссен начал критиковать работу шерифа и отсутствие прогресса в расследовании убийств... Это было последней каплей.

А теперь он несёт эту суеверную чушь про призраков.

Лаутерс больше не мог терпеть.

Пришло время заплатить Клауссену за свои грехи.

Лаутерс не позволит этому чёртовому святоше ввергнуть Волчью Бухту - его город - в панику своими страшилками.

Нет. То, что произойдёт сейчас, должно было произойти уже давно.

Лаутерс вошёл в дом.

Первой комнатой была маленькая гостинная с разожжённым камином.

Лаутерс на пару секунд поднёс руки к огню, пытаясь отогреть пальцы.

Потом заглянул на кухню и в тесный кабинет Клауссена.

Преподобного нигде не было.

Значит, остался только второй этаж.

Лаутерс начал подниматься по узкой лестнице и замер на второй ступеньке.

Сверху доносились звуки.

Стоны.

Скрип пружин на кровати.

Либо Клауссена убивали и он метался от боли, либо...

«Да нет, - решил Лаутерс, - второй вариант невозможен».

Нет, только не преподобный Клауссен. Благочестивый ханжа Клауссен на такое не способен.

Лаутерс медленно двинулся вверх по лестнице и остановился на верхней ступени.

Теперь он отчётливо слышал два разных тембра стонов.

Клауссена и задыхающейся, разгорячённой женщины.

Лаутерс усмехнулся и двинулся по коридору к первой двери, которая была слегка приоткрыта.

Он постоял перед ней около минуты, а потом пинком ноги распахнул настежь.

Сначала его никто и не заметил.

Клауссен лежал на кровати совершенно голый, и его запястья были привязаны кожаными ремнями к столбикам у изголовья.