Лунные пряхи. Гончие псы Гавриила

Но вдруг моя рука наткнулась на что-то, что не было камнем, что-то скользкое, липкое и еще слегка теплое. Волосы у меня на затылке встали дыбом, желудок судорожно сжался.

Я отдернула руку и некоторое время стояла так, вытянув ее перед собой и растопырив пальцы.

Предчувствие оказалось верным: Марк все-таки был здесь. Прислонившись к стене в нескольких дюймах от меня и от Стратоса, он, обессилев, сделал какое-то неосторожное движение, а плечо у него кровоточило. В неожиданном страхе я наклонилась проверить, не упал ли он там, у подножия стены. Ничего. Сарай был пуст. Осталась только кровь…

Соловей все еще продолжал петь в кипарисах.

Не помню, как я добралась до гостиницы. Знаю только, что забыла об осторожности. Но я никого не встретила, и никто не видел, как я бежала через площадь, прикрывая одной рукой другую, запачканную кровью.

Глава 12

…Однажды ясным днем подул на море ветер,
И заблистали волны в ответ ему на это,
Полны им Богом данного спасительного света…

Алджернон Чарльз Суинбёрн. Талассиус

Море было спокойное, вода теплая, но утро свежее, и легкий бриз разбрызгивал соленую пену. Я чувствовала соль на губах. Мыс под ранними солнечными лучами сверкал золотом, у его подножия белела пеной штормовая отмель.

На отмели, где я плавала, вода была изумрудной. Солнечный свет сквозь нее проникал на скальное дно. Тень от лодки сквозь прозрачную воду достигала двухсаженной глубины.

«Психея» плавно покачивалась, пришвартованная к прежним поплавкам, оранжевому и синему. Я подплыла к ней, схватилась за борт. Она качнулась, накренилась, но ладно построенная, с широким днищем, она была тяжелее, чем казалась на вид, и держалась надежно. Я подождала с минуту, чтобы отдышаться, потом подтянулась и перемахнула через борт.

Лодка бешено закачалась, подергалась из стороны в сторону на привязи, но все же приняла меня. Я шмякнулась на доски днища, уселась там, принялась стряхивать с себя воду, протирать глаза от попавшей в них соленой влаги.

У меня не было причины забираться в лодку Стратоса, единственно, что пришвартованная к поплавкам в бухте, она служила естественным ориентиром для праздного пловца. Я пробралась на корму, села на широкую скамью и, отдыхая на солнце, отметила, что это совсем неплохое место для наблюдения за гостиницей.

Если у меня и были какие-то сомнения в невинности рыбалки Стратоса прошлым вечером, один взгляд на лодку их рассеял. Не было тут никакого укромного места, спрятать можно было разве только щенка. Ничего, кроме нагромождения вещей, которого не избежать в небольшой лодке: уложенные вдоль бортов весла, черпачок, веревочная корзина для рыбы, плетеная ловушка для омаров – она же для скароса, скорее всего из камыша, моток веревки, несколько полых тыкв, служащих поплавками, и сложенный брезент. Единственными незнакомыми для меня предметами были гарпуны – страшные двойные трезубцы с пятью или шестью зазубренными зубцами и смотровое стекло. Это нечто вроде морского телескопа – длинная металлическая труба, в которую с одной стороны вставлено стекло величиной с обеденную тарелку. Рыбак лежит на носу, запускает эту штуковину под воду как можно глубже и наблюдает.

Я с любопытством потрогала смотровое стекло пальцем, потом подняла и положила на ровный настил позади больших кронштейнов, на которых крепились лампы. Потихоньку опустив стекло в море, я посмотрела в него.

Это можно было назвать чудом. На освещенном скалистом дне виден каждый камешек, тени от ряби на морской поверхности воды пробегают по ним, и кажется, что они шевелятся, как живые. Водоросли, ярко-красные, зеленые и цвета корицы, двигаются и кланяются в волшебной дреме, завораживая взгляд. Стайка маленьких рыбешек, похожих на торпеды и полосатых, как зебры, висела без движения, потом все повернулись как одна и умчались прочь. А вот рыбка розового цвета, с усами, как у кота, явилась обнюхивать клумбы серой коралловой водоросли. И повсюду раковины.

Я лежала и тщательно все рассматривала, солнце пекло спину, горячие доски мягко качались подо мной. Я забыла, зачем я тут, в мире остались только море, жаркое солнце на моей коже, вкус соли, южный ветер…

Две тени пробежали по мерцающему подводному миру. Испуганная, я взглянула вверх.

Всего лишь птицы, два буревестника, низко летели, едва не касаясь крыльями гребешков ряби. Но они вернули меня на поверхность. С неохотой я положила стекло на место и повернулась, чтобы взглянуть на гостиницу.

Люди проснулись, начали открываться ставни, вскоре над трубами потянулись струйки дыма. По деревне шла с кувшином к колодцу одетая в черное женщина, несколько мужчин направлялись в гавань.

Я посидела еще немножко, растягивая удовольствие; тепло солнца, соленая вода… какое физическое наслаждение! Потом я скользнула через борт лодки и поплыла обратно к гостинице.