Лунные пряхи. Гончие псы Гавриила

– Понимаю, что вы имеете в виду, но не думайте, что мы собираемся конкурировать с Ривьерой, – весело сказал Тони. – Если вы, дорогая, хотите тишины и спокойствия, то у нас этого предостаточно.

Я засмеялась:

– Именно за этим мы и приехали. А уже достаточно тепло, чтобы поплавать? Я спрашивала Георгия, но у него совсем другой внутренний термометр, и не знаю, можно ли ему верить.

– Полагаю, моему тоже верить нельзя. Я не пробовал и думаю, что и не соберусь попробовать, я ведь, знаете ли, не дитя природы. В гавани бы никогда не рискнул плавать, тут грязно, но, конечно, есть много мест, где это вполне безопасно. Лучше спросите Стратоса, он знает, какие тут есть течения, ну и все прочее. Ваша кузина, я думаю, составит вам компанию?

– О да. Но скорее всего, будет сидеть на берегу и наблюдать, и дело совсем не в опасности, собственно, никаких таких особенных причин тут нет. Фрэнсис просто не любитель плавания, она в основном интересуется цветами. Она специалист по альпийским горкам и работает в большом питомнике и даже во время отпуска норовит съездить куда-нибудь, где можно увидеть растения в естественных условиях. Она устала от Швейцарии и Тироля, поэтому, когда я сообщила ей, что увидела здесь прошлой весной, она просто не могла не поехать. – Я отвернулась от окна и как бы невзначай добавила: – Если она облюбует тут какое-то место, то у меня, вероятно, не останется времени для купания. Придется вместе с ней ползать по горным склонам, охотиться за цветами для фотографирования.

– Цветы? – спросил Тони так, будто это было иностранное слово, которого он никогда не слышал. – Ах… да, я уверен, что вокруг множество прекрасных цветов. Ну а сейчас мне надо отправляться на кухню. Комната вашей кузины вон та, рядом. В этом конце здания только две и есть, так что никто вам не будет мешать. Там – ванная. А эта дверь ведет в другую половину дома. Если вам что-нибудь понадобится – спрашивайте. Колокольчиков мы пока еще не завели, но вам нет надобности спускаться, просто выгляните из двери и громко крикните. Я всегда поблизости. Я слышу все, что тут происходит.

– Спасибо, – негромко сказала я.

– А пока всего хорошего, – приветливо попрощался Тони, и его легкая фигура грациозно скользнула вниз по лестнице.

Я прикрыла дверь и села на кровать. Тени виноградной лозы двигались по стене, словно танцуя. Они были похожи на мои перепутанные, мятущиеся мысли, и я даже закрыла руками глаза, чтобы отгородиться от них.

Из фрагментов, которые я насобирала по мелочам, мне ясно было одно: если убийство, свидетелем которого был Марк, имело какое-то отношение к Айос-Георгиосу и если он не ошибался, что четвертый человек был англичанин, значит присутствовал там либо Тони, либо тот загадочный «англичанин» с моря, существование которого Тони отрицает. Других кандидатов не было. Так или иначе, без Тони здесь не обошлось. В центре всей этой истории могла быть и гостиница.

Я даже позволила себе улыбнуться, когда представила, что бы сказал Марк, узнав, что с такой благоразумной поспешностью выпроводил меня с периферии событий в самый их центр. Он хотел избавить меня от опасности и осуществил свое намерение решительно, даже на грани грубости, а я, достаточно долго чувствовавшая свою ответственность за происходящее, была всерьез обижена, подобное решение, казалось, заключало в себе намек на неравноправие полов. А если бы я была мужчиной, повел бы Марк себя таким же образом? Думаю, нет.

Но эмоции во всяком случае больше не затуманивали моих суждений. Теперь, спокойно сидя здесь и обдумывая происшедшее, я могла в полной мере оценить его поступок. Он хотел видеть меня в безопасности, хотел, чтобы я не связывала ему больше руки. Достаточно справедливо. В последние десять минут я поняла (даже рискуя уступить ему, оставив ему немного этого мужского превосходства), что тоже хотела и того и другого, очень хотела сама.

Я отняла ладони от глаз, и опять передо мной были узорчатые тени, красивые, но теперь спокойные, неподвижные.

Конечно, это возможно – поступить так, как пожелал Марк: не вмешиваться, забыть, сделать вид, что ничего не случилось. Очевидно, никакого подозрения я вызвать не могла. Я приехала, когда меня и ожидали, успешно выкинув из своей жизни опасные двадцать четыре часа. Все, что мне надо сделать, это забыть то, что я узнала, не задавать больше никаких вопросов и – как это он сказал? – «продолжать свой нарушенный Ламбисом отпуск».

А между тем Колину Лангли только пятнадцать…

Я закусила губу и откинула крышку чемодана.

Глава 8

И догадается она,
но тщетно спрашивать…
Томас Ловелл Беддоуз.

Песня стигийских наяд

В ванной женщина с тряпкой и ведром заканчивала уборку. Когда появилась я с полотенцем на плече, она засуетилась и с нервной поспешностью стала собирать свой инвентарь.

– Ничего, – сказала я. – Я не тороплюсь. Могу подождать, пока вы не закончите.