Лунные хроники

Выглянув из окна, она задохнулась от ужаса.

Внизу, в фонтане лежало тело с неестественно вывернутыми руками и ногами, вода смешалась с кровью.

Зима была слишком далеко, чтобы разглядеть, но она была уверена — это та самая служанка. Та, которую она спасла много лет назад, когда была еще ребенком. Та, которую больше половины своей недолгой жизни старалась сделать счастливой. Во всяком случае, так она считала. Зима отшатнулась от окна.

— Она была больна, — сказал Эймери. — Ужасно, конечно, но это случается.

Не в силах говорить от переполнявших ее чувств, Зима выскочила из комнаты. Она шла все быстрее. Потом побежала. За спиной у нее снова раздался топот, ее личный телохранитель побежал за ней. Ну и пусть. Пусть гонится…

Зима бежала так быстро, как только могла, ее ноги едва касались пола.

Она ворвалась в крыло, где жили гвардейцы, и налетела на отца Ясина, сэра Гаррисона Клэя, направлявшегося на дежурство. Он служил в дворцовой страже, как и отец Зимы. Они учились вместе и были друзьями… Поэтому и Зима с Ясином были знакомы всю жизнь.

— Ваше Высочество! — воскликнул Гаррисон, увидев, в каком она состоянии. — Что случилось?

— Ясин спит?

— Думаю, да. С вами все в порядке?

Зима кивнула и прошептала:

— Просто еще один кошмар.

Он понимающе кивнул и пошел назад, в комнаты, которые делил с Ясином и своей женой, и еще с двумя другими гвардейцами и их семьями. Все принадлежавшее им помещение, было не больше, чем личные покои Зимы. Он впустил ее внутрь, отечески обняв за плечи, и поспешил на дежурство. Гвардеец не может опоздать на караул, даже если сама принцесса пришла к нему в гости.

Ясин спал чутко и открыл глаза, как только Зима заглянула в дверь. С кушетки на другом конце комнаты доносилось дыхание его матери.

— Что случилось? — прошептал он, привстав.

Зима сделала шаг вперед, потом заколебалась. За годы это стало так естественно — забраться в постель, к нему под бок. После смерти отца он утешал ее так часто, что и не сосчитать. Но в последнее время она чувствовала: что-то изменилось. Ясину исполнилось четырнадцать, он уже не был тем немного неуклюжим мальчишкой, вместе с которым она выросла. С каждым днем он становился выше и сильнее. И в ней самой не так давно начались изменения, хотя она не была уверена, заметил ли он их.

Зима, которую никогда не волновали придворные сплетни и разговоры о приличиях и «этикете, вдруг засомневалась в самой старой и дорогой своей дружбе.

— Зима?

— Она мертва, — пробормотала Зима. — Служанка. Она… выпрыгнула из окна в сад. Она… — и разрыдалась.

Ясин изменился в лице и протянул к ней руки. Все сомнения тут же исчезли, Зима забралась на кровать и спрятала лицо у него на груди. Как глупо было думать, что с возрастом что-то может измениться. Ей всегда было хорошо с ним. И всегда будет.

— День добрый, сэр Оуэн, — сказала Зима, выходя из своих покоев на следующее утро. Она присела в реверансе перед гвардейцем, чувствуя вину за то, что прошлой ночью заставила его гнаться за ней через половину дворца, но он не подал и вида, что заметил ее приветствие. Для гвардейцев это было нормально. Они должны служить и защищать, и вставать на пути любого злоумышленника, который захочет навредить королевской семье. Они никогда не были друзьями или хотя бы приятелями, но Зима не могла заставить себя не обращать на них внимания.

Она скользнула дальше по коридору, направляясь на занятия и едва завернув за угол, к лифту, заметила ожидавшего ее Ясина. Она улыбнулась, но ее улыбка тут же погасла, когда она увидела мрачное выражение его лица.

Ясин бросил взгляд на телохранителя, который следовал за ней, держась на некотором расстоянии, а потом тихо сказал:

— Они нашли записку.

— Записку?

— Ее написала служанка. Та, которая… — Он оборвал себя на полуслове. — Отец был в команде, проводившей расследование. Записку нашли у нее в комнате. Ее не станут предавать огласке, но отец успел прочитать…

— И это была… записка самоубийцы? — спросила Зима, слыша стук своего сердца. От этих слов мороз подирал по коже. На Луне к этому всегда относились с большим подозрением. Все, даже двенадцатилетние принцессы, знали, что любое самоубийство запросто может оказаться убийством, совершенным посредством чар. Ведь именно так исполнялись все официальные королевские казни. Вручи осужденному острый нож, и он сам отнимет у себя жизнь.

Но лунным даром владела не только королевская семья, как бы королеве того ни хотелось. Поэтому убийства и самоубийства трудно было различить, и убийства раскрывали очень редко.

— Что же там было написано? — спросила Зима.

— Это не убийство. Служанка написала, что делает это сама, по своей воле.

В сопровождении охранника они вошли в лифт, Ясин замолчал и заговорил снова только тогда, когда они вышли из него, и охранник остался в нескольких шагах позади.

Зима нахмурилась. Как ни печально это было, но она не удивилась. Никто не управлял служанкой тогда, в тронном зале, когда она спасла ее. Или думала, что спасла. Зима задумалась о том, сколько попыток покончить с собой предприняла эта девушка, прежде чем наконец добилась своего?