Лунные капли во флаконе

— Служила… Носила уголь да чистила камины. Мне всего-то лет десять было, а может, и тринадцать. Старалась на глаза хозяевам не попадаться — нам, деревенским, экономка спуску за это не давала. А уж господа и вовсе не замечали. Но только вот мы все видели, да примечали!

— Что же?

Старуха посмотрела на него, и ее тонкие губы искривились в улыбке, обнажив бескровную челюсть, где уцелело всего несколько зубов.

— А с чего это такой господин интересуется тем, что давным-давно быльем поросло? — вдруг спросила она, с любопытством изучая молодого человека.

Тот не смог сдержать улыбки.

— Я услышал историю об этом пожаре и заинтересовался ею, — начал он, — кроме того, мне рассказали нечто странное о той женщине, Элинор Вудворт, которая, как говорят, погибла в пламени.

Глаза пожилой женщины на несколько мгновений вспыхнули при упоминании имени своей прежней госпожи.

— Да, я видела это! Она была такой молоденькой и такой пригожей, так любила развлекаться и танцевать, так часто смеялась! Хоть я в ее комнатах и не прислуживала — куда мне! — только все об этом знали, даже самый последний помощник конюха. На ней было красивое белое платье, только вот совсем тонкое… Знаете, как оно быстро вспыхнуло?

— Но как же это случилось? — Ричард уловил мгновение, чтобы вклиниться в ее сбивчивый монолог. — Почему же начался пожар?

— Это он ее толкнул, ее муж. Прямо в камин — а он жарко горел, я ведь свое дело знала! Как раз растопила его сухими поленьями. Помню, до рождества еще далеко было, а холода уже стояли, как в январе…

— Так значит, во всем виноват ее муж? — он снова предпринял попытку направить рассказ женщины в нужное русло.

— Он ее толкнул, — рассеянно закивала она. — Но он ведь не хотел, так уж само вышло! Они часто спорили, это верно, да только, небось, сами знаете — милые бранятся, только тешатся. Кто же думал, что такое произойдет! Только однажды случилась беда, а все из-за этого камина. Я сама за дверь выскочила, как только господа в комнату вошли, уж больно наша миссис Слейтер не любила, чтоб слуги под ногами мешались. А сама стою под дверью, — она усмехнулась. — Я хоть и девчонкой была, а понимала, что дело плохо… — она смолкла, глядя в пустоту и уже не видя не Ричарда, ни окружающей ее бедной обстановки. — А когда раздались эти ужасные крики, и прибежали другие служанки, я вместе с ними бегала за водой, только все уже было напрасно. Она вся полыхала, наша леди Элинор, вся горела, как свечка!

— И что же потом, миссис Хьюз?

Мутный взгляд старухи остановился на нем.

— И платье сгорело, и сама она уже и на человека-то не похожа была, — громким шепотом поведала она, и ее зрачки расширились. — Вся обугленная, кожа полопалась, а от лица и вовсе ничего не осталось, только обуглившееся мясо. А уж тот запах я вовек не забуду, как сейчас его помню! И куда только подевалась ее красота — всю ее пожрал огонь, ничего не оставил! И гроб пришлось закрытый заказывать, да и кто пришел на похороны… Только муж, да челядь, да еще из деревни — благородная госпожа все-таки, не каждый день такое увидишь. Как свеча, сгорела, в одночасье. — Она на мгновение смолкла. — Такое тонкое платье было, ткань-то дорогая, да не согревала, а вспыхнула сразу…

— А что же ее муж? Должно быть, сильно горевал? — поинтересовался Ричард.

Старуха махнула рукой, как будто он спросил о чем-то незначительном.

— Горевал, небось — жена умерла все-таки. Только после этого он скоро пропал, только никто не знает, куда — говорили, и что в город уехал, и что помер. — Она сгорбилась, с трудом переводя дыхание, а ее взгляд потух, выдавая полное безразличие их владелицы к судьбе несчастного вдовца. — Только если он и умер, то не здесь — на нашем кладбище только могила леди.

— Значит, она похоронена где-то неподалеку? — уточнил молодой человек.

— Да на нашем кладбище и похоронили. Оно у церкви, ее колокольню отовсюду видно. — Она с подозрением посмотрела на молодого человека. — Только вам-то что до этого, в толк не возьму. Ну да не мое это дело… — она с притворной покорностью вздохнула, легко покачав головой, и прикрыла глаза.

Ричард решил, что самое время уходить, и направился к двери. Казалось, что старушка уже задремала, и он, бросив взгляд на ее сморщенное, похожее на печеное яблоко, лицо, решил просто молча уйти, чтобы не тревожить ее зря. Самое время отыскать Конни — правда, перед этим он все-таки нанесет еще один визит.