Лунные горы

Африканские кварталы — Пумвани, Калолени и совсем новые Бохгат и Джерико — примыкают к промышленной зоне города (она обособлена), там дома строили англичане — добротные двухэтажные или одноэтажные каменные дома под черепичными крышами. Я далек от того, чтобы заподозрить промышленников в филантропии. Отнюдь. Они просто подсчитали, что дешевле сразу выстроить для рабочих прочный дом, чем потом несколько раз перестраивать лачуги.

И африканские, и индийские кварталы скучны и однообразны, и только на пагодах и церквах иногда задерживается взгляд. Кварталы лишены простора, зелени, уюта. Рука декораторов их не касалась, и, проезжая по этим кварталам, можно заподозрить, что такого искусства вообще не существует. Некоторое разнообразие в урбанистический пейзаж вносят сами жители: индийки в разноцветных сари или платьях и шароварах, усатые индийцы в розовых или белых тюрбанах, африканки с тазами или корзинками на головах…

И рынки, конечно, хотя они и не так живописны, как в Западной Африке. Рынки почему-то обнесены проволочной сеткой, и деталь эта придает им несколько необычный облик. Но так или иначе, а в призрачной тени эвкалиптов вовсю идет торговля овощами (их выращивают и продают африканки), подержанными вещами (их перепродают и африканцы и индийцы — не самые богатые из последних, разумеется). Барахолка расположена отдельно, из-за долгих дождей даже самый незадачливый торговец вынужден был обзавестись крышей, и как раз барахолка в Найроби — чуть ли не единственное место, которое можно принять за скопище жалких лачуг.

Не знаю, имеются ли в этих кварталах центры. Вероятно, ибо центры могут быть самыми различными.

Но, как у каждого уважающего себя города, у Найроби есть деловой центр, прежде всего финансовый и торговый, — с банками, с большими универсальными магазинами, с конторами. В том числе со всевозможными конторами «сафари-тур», предлагающими совершить путешествия по стране, если хотите — даже с лицензией на отстрел животных, львов в частности. Но стоят лицензии такие безумные деньги, что подавляющее большинство сафаристов, или, по-нашему, туристов, предпочитает общаться со зверьем без помощи огнестрельного оружия.

Так вот, деловой центр Найроби в принципе схож с деловым центром любого другого столичного города западноевропейского типа. Там дома не отстраняются от шоссе — они стоят плотно прижатыми к тротуарам и даже как бы вываливаются витринами на тротуар под ноги прохожим, ибо трудно найти дом, первый этаж которого не был бы так или иначе приспособлен для дела. Для разного дела, как я уже отмечал, и, видимо, поэтому Найроби чуждо архитектурное однообразие: двух совсем одинаковых домов я в городе не встретил, но у всех домов есть завидное сходство — они удобны, экономичны и красивы.

Ночью деловой центр Найроби пустеет. Огни его витрин полупритушены. И только редкая, но красочная реклама независимо от всего вещественного парит в черном беззвездном небе да какие-то тени чернее ночи бесшумно движутся по вымершим улицам.

— Вы слишком рано приехали, — говорили нам знакомые журналисты. — Недели через две-три здесь все зацветет. Вот когда красотища-то!

Когда Вамбуа увозил нас в аэропорт Эмбакаси по шоссе, разделенному надвое алой полоской бугенвил-лей, я думал о Найроби как о трехликом городе, все три лица которого повернуты к центру — красивому, но холодному центру, и не могу сказать, что ощущение это было безоговорочно приятным.

Хозяйка отеля, в который мы будем еще несколько раз возвращаться из поездок по стране, на прощанье сказала нам:

— В Момбасе вы отогреетесь. Ах, как хорошо в Момбасе! В холодный сезон туда ездят купаться и загорать все, кому это по средствам.

Что ж, совсем неплохо немножко отогреться в Момбасе, убедиться лишний раз, что ты в Африке, и чрезвычайно заманчиво искупаться в Индийском океане, взглянуть на сказочный подводный мир коралловых островов — бог знает, сколько лет я мечтаю об этом!

…Где-то я читал, что все аэропорты мира похожи друг на друга. Это не совсем точно, но если чем-нибудь и похожи все аэропорты, то прежде всего своей внешней экстерриториальностью.

В аэропорту Эмбакаси есть киоск, в котором продаются африканские сувениры — черные статуэтки, деревянные слоники, портмоне из крокодиловой или змеиной кожи, дамские пояски из шкуры зебры или леопарда… В аэропорту Эмбакаси висят на стенах увеличенные до огромных размеров фотографии танцоров в экзотических нарядах, женщин-масаек с сильно растянутыми мочками ушей, в которые вставлены кольца… Бродят на фотографиях стада слонов и буйволов, настороженно смотрит на вас со стены носорог, и мирно спит на дереве — так и кажется, что он посапывает — ни на кого не обращающий внимания «царь зверей»… На стенах небольшого холла, куда попадают пассажиры, только что прибывшие в Найроби, растянуты шкуры леопардов, выставлены боевые щиты и копья, которыми некогда встречали кенийцы завоевателей и которые теперь имеют сугубо историко-этнографический интерес…