Лунные драконы

– Мужчина ты, но я старше. А со старшими пререкаться нехорошо. – В синих глазах появилось и тут же исчезло что-то горько-тоскливое, непонятное.

– Насколько?

– Что – насколько?

– Насколько ты меня старше? – Некорректный вопрос, но ему вдруг дозарезу захотелось услышать на него ответ.

– Вот тебе сколько? – Кажется, она совсем не обиделась.

– Семнадцать. – Впервые в жизни Сергей пожалел, что ему только семнадцать, захотелось выглядеть взрослее и солиднее.

– Ну а мне почти двадцать два. Значит, я старше на целых пять лет.

Значит, всего-то пять лет. Это ж и не разница даже, а так – смех один... Сергей усмехнулся, отобрал у Полины пакет с провиантом, сказал весело:

– Ну, пошли, пока наш подопечный с голоду не помер.

На поверку поросенок оказался никаким не поросенком, а здоровенным рассерженным боровом.

– Что-то мне страшновато подходить к этому малышу. – Полина нерешительно переступила с ноги на ногу.

– И не подходи, – великодушно разрешил Сергей. – Поломай хлеб, залей его молоком и иди, прогуляйся. А мы тут с ним сами, по-мужски...

...Они сидели во дворе, подставляли лица скудному осеннему солнцу, ели хрусткие яблоки и разговаривали. Полина не заметила, как впустила в свою приватную жизнь ученика одиннадцатого «Б» Сергея Полянского. Возможно, это случилось тогда, когда он перестал быть сторонним наблюдателем и сказал: «Не обращайте внимания на этих слабоумных». А возможно, когда с официально «вы» перешел на дружеское «ты». Или когда мужественно пытался накормить хлебом и молоком поросенка тети Тоси. Как бы то ни было, а общаться с Сергеем Полянским Полине оказалось легко и приятно.

Она всполошилась, когда до отправления электрички осталось меньше часа.

– Все, Сережа, спасибо за помощь. Мне нужно возвращаться, а тебя, наверное, заждались друзья. Шашлыки уже готовы...

– Мне расхотелось, – он упрямо мотнул головой.

– Это из-за меня? Тебе неловко, да? – Ей и самой было неловко, до сих пор, несмотря на их доверительное «ты». А может, именно из-за этого самого «ты»...

– Глупости! – Он отшвырнул недоеденное яблоко. – Просто расхотелось, и все.

– И что теперь?

– Поеду в город. Ты не возражаешь против моего общества?

Она возражала! Одно дело – болтать ни о чем и грызть яблоки во дворе тети-Тосиной дачи, где тебя никто не видит, и совсем другое – делать то же самое на людях.

– Боишься себя скомпрометировать? – Он все понимал, этот семнадцатилетний мальчик. – Не бойся, я знаю, что такое субординация.

– Ты меня неправильно понял. – Врать было тяжело, у вранья был терпкий вкус недозрелых яблок, но она должна, потому что она старше и умнее.

– Да все я правильно понял, не маленький.

– Спасибо, Сережа, – она осторожно погладила его по руке. Можно было бы и не гладить, но вдруг захотелось...

– А почему ты без очков? – У него серьезный взгляд, серьезный и по-взрослому пристальный.

– Очки мне нужны только для работы. – Снова ложь, маленькая, но неизбежная.

– Тебе так намного лучше. – Взгляд серьезный, а ладони красивые, с длинными музыкальными пальцами.

– Звучит как комплимент. – Ох, не нужно было этого говорить. Получается, что она кокетничает, а она вовсе не кокетничает. У нее и в мыслях ничего такого нет.

– Ну, это и есть комплимент, – музыкальные пальцы дрогнули, сжались в кулак.

Все, прочь от опасной темы!

– А скажи-ка мне, Сергей Полянский, почему ты не любишь мой предмет? – Правильный вопрос, нейтральный и честный. Он ведь и в самом деле не любит.

– Не то чтобы не люблю, просто мне не нужен французский.

– А что тебе нужно?

– Химия, физика, биология – для поступления. – Сергей улыбнулся. – Я собираюсь поступать в медицинский.

– Хочешь стать врачом?

– Хочу.

– У тебя кто-то из родителей врач?

– Почему ты так решила?

– Просто в медицинских семьях обычно очень сильна преемственность. Ну, так как?

– Моя мама работала врачом. Она умерла, когда я был еще совсем маленьким. – Улыбка поблекла, стала рассеянной, точно Сергей пытался вспомнить, какой же она была, его мама.

– Прости.

– Ничего, я уже привык. – Он сорвал сухую травинку, зажал ее в зубах, сказал с непонятной тоской в голосе: – А отец у меня военный. Хочет, чтобы я именно по его стопам, в военную академию.

– А ты?

– А я не хочу, чтобы за меня решали, – он резко встал, посмотрел куда-то вдаль. – Пойдем, а то на поезд опоздаем.

В электричке они почти не разговаривали. Сергей всю дорогу смотрел в окно. Полина думала о своем. На вокзале Полянский, как и обещал, перешел на «вы».

– До свидания, Полина Мстиславовна.

– До свидания, Сережа. Спасибо еще раз.

– Пустяки, – он засунул руки в карманы куртки, поднял воротник. – Если нужно будет еще когда-нибудь покормить скотинку, я к вашим услугам, – он развернулся и быстрым шагом пошел по перрону, прочь от Полины.

* * *

В понедельник Сергея ждало объяснение с друзьями. Вернее, это друзья ждали объяснений, а он ничего объяснять не собирался. Алка дулась, смотрела сквозь него, нервно курила в школьной подсобке. Кухто и Лоб приставали с дурацкими вопросами. Сергей не обращал внимания. Он ждал вторника. По вторникам у них был урок французского.