Лунатик исчезает в полночь

В оплату жилья включен завтрак, только это, конечно, не шведский стол с набором яств. За два дня, что я живу в «Уютном уголке», утром у каждого «милого дружочка» на тарелке лежала половинка крутого яйца, два крошечных тонких как паутинка ломтика сыра, десять граммов масла и три крекера. Ну и зачем вам больше? Два ломтика сыра плюс маслице, сколько это будет, если сложить вместе? Три. Как раз прикрыть печеньице. Какие претензии? В качестве напитков предлагается растворимый кофе или чай, из сладкого – два куска сахара.

Однако теперь выяснилось, что у каждого постояльца есть свой мини-холодильник. Правда, по непонятной причине установлен он не в номере, а на кухне. И, оказывается, если ты пытаешься открыть дверцу общего холодильника и покуситься на продукты пансиона, то в покоях Берты Борисовны раздается сигнал. Интересно, какой? У нее истошно воет сирена? К потолку подвешено ведро с водой, которое опрокидывается на хозяйку? Из будильника на тумбочке выскакивает рука и хлопает Берту по лбу?

Я вернулась в кухню и протянула Нечаевой ключ.

– Вот!

– О нет, он твой, – улыбнулась она. – Видишь номер на бирке?

– Четыре, как на двери номера, – кивнула я.

Берта показала рукой на дверцу в верхнем ряду.

– Отлично, дорогая, твой холодильник вот этот. Пользоваться им элементарно, отпираешь, кладешь что угодно, закрываешь.

Нечаева понизила голос.

– Никто твои вкусности не тронет. А то знаешь как бывает? Купит человек дорогой хамон (меня тошнит, когда про цену этой потрясающей ветчинки думаю) и положит в общий холодильник. Вечером приходит с работы – а кто-то слопал его деликатес. С собственным ящиком ничего подобного никогда не случится, он неприкосновенен, как депутат. Ты хамон пробовала?

Я кивнула.

– Потрясающая штука! – облизнулась Берта Борисовна. – Невероятная! Мне одна постоялица привезла в подарок из Испании нарезку сто граммов в коробочке. Так я потом упаковку облизала и никак выкинуть не могла, еще долго ароматом испанской свининки наслаждалась.

– Хамон продается и в Москве, – сообщила я. – Когда будете покупать, берите его не с окорока, а просите отрезать от лопатки, там самое вкусное мясо.

– Милый дружочек, спасибо за совет, я в курсе, что ветчина есть в супермаркетах. Но представляешь, сколько она стоит? – со слезами в голосе простонала Нечаева. – Спокойной ночи, дорогая.

Гордо вскинув голову, хозяйка удалилась.

Я заперла пустой холодильник, хотела уйти, но тут услышала за спиной глухой звук «бух». Неожиданно мне стало страшно: на дворе полвторого ночи, обитатели пансиона спят… Кто же шумит и, главное, где этот «кто-то» находится? Рядом посторонних нет, я в кухне одна.

– Мяу, мяу, – донеслось слева.

Я прищурилась и в царившем полумраке заметила кота, прижавшегося к стене. Ужас мигом улетучился.

– Ой, Патрик! Как я из-за тебя перепугалась!

– Мяу, мяу, – занервничал кот, – мяу, мяу.

Я приблизилась к Патрику.

– Иди спать.

– Мяууу!

– Не хочешь в свой домик? – удивилась я.

Словно поняв мой вопрос, кот начал яростно скрести лапой стену.

– Там враги? – засмеялась я. – Мыши?

Патрик продолжал изо всех сил расцарапывать одну из деревянных панелей, которыми были отделаны стены.

– Вот заметит Берта следы от когтей и отправит тебя жить к мусорному бачку, – пригрозила я. – Прекрати бесчинствовать! Если за стеной грызун, тебе его не поймать, смирись с этим и иди спать.

«Бух», – опять раздалось за панелью.

– Мяууу! – завизжал Патрик.

Я снова покрылась холодным потом.

– Кто там?

И тут же рассердилась на себя за глупость. Степа, не сходи с ума, вероятно, шум идет с улицы.

А Патрик прямо распластался на полу. Я села рядом на корточки, хотела погладить его и вдруг увидела, что на ушах кота чуть шевелится шерсть. Моя рука легла на голову британца, пальцы ощутили легкое дуновение слабого ветерка. Кот вывернулся из-под ладони и вновь принялся скрести стену.

Первой моей реакцией было желание схватить кошака в охапку и побыстрее умчаться из кухни. Но я подавила паническую атаку, обследовала панели и минут через пять сообразила, откуда тянет сквозняком. Коричневая облицовочная деревяшка, которую истово раздирал когтями Патрик, не приделана намертво к соседней, между ними есть едва заметная щель. Ни ручки, ни крючка, ни даже простого гвоздя в стене не было, но мне стало понятно, что передо мной узкая невысокая, совсем неприметная дверца. Постучав в нее кулаком, я грозно сказала:

– Эй, кто там прячется? Выходи, иначе подниму весь дом на ноги и вызову полицию!

Створка приоткрылась, и я увидела девушку-блондинку, живущую в третьем номере. Мы пока не успели познакомиться, просто кивали друг другу за завтраком.

– Чего орешь? – шепотом спросила она.

– Там комната? – поразилась я.

– Кладовка, – уточнила соседка. – Хочешь посмотреть? Входи.

Я наклонилась, чтобы не задеть головой притолоку, и юркнула внутрь.

– Дверцу надо плотно закрыть, – пробормотала блондинка и потянула за ручку.

– А снаружи и не понять, что в кухне есть чулан, – продолжала я удивляться. – Вот странно…

Незнакомка сложила руки на груди.

– Ты ваще кто?