Луна

— Зачем вы вынырнули из моей памяти? Это странно. Три или четыре года назад, когда я была романтичной школьницей, а вы знаменитым спортсменом, я была в вас безумно влюблена… У меня была целая тетрадь ваших портретов: Грант Кэлторп в походной куртке на охоте за мохнатым червем Титана; Грант Кэлторп рядом с убитым им гигантским ногарем в Горах Вечности. Вы… вы и правда лучшая из галлюцинаций, что у меня были… Бред был бы просто прелестью, — она снова прижала ладонь ко лбу, — если бы… голова… не так болела!

«Ага» — подумал Грант. — «Если бы это было правдой, насчет тетради. Это психологи называют „бредом исполненного желания“». Капля теплого дождя шлепнулась ему на шею.

— Надо пойти лечь, — сказал он вслух. — При «бланке» дождь вреден. Надеюсь увидеть вас при следующем приступе.

— Спасибо, — сказала с достоинством Ли Нейлан. — Надеюсь на то же.

Грант поклонился, получив за это взрыв головной боли.

— Пошли, Оливер, — сказал он задремавшему некоту. — Слышишь?

— Это не Оливер, — сказала Ли. — Это Полли. Она составляла мне компанию целых два дня, и я назвала ее Полли.

— Неправильно: род не тот, — пробормотал Грант. — Кроме того, это мой некот, Оливер. Правда, Оливер?

— Надеюсь увидеть вас, — сонно сказал Оливер.

— Это Полли. Разве нет, Полли?

— Ставлю пять долларов, — сказал некот. Он встал, потянулся и скользнул в подлеск. — Должно быть, лихорадка, — сообщил он, исчезая.

— Скорее всего, — согласился Кэлторп. — Ну, до свиданья, мисс — или, может, называть вас Ли, по вы ненастоящая? До свиданья, Ли.

— До свиданья, Грант. Но туда не ходите. Там в траве деревня мышкарей.

— Нет. Она вон там.

— Она там, — настаивала Ли. — Я видела, как они ее строили. Но ведь они все равно вам не повредят, правда? Даже мышкарь не повредит привидению. Пока, Грант. — Она устало прикрыла глаза.

Дождь припустил всерьез. Грант пробирался через гущу кровохлебки, и красный сок сок собирался кровавыми каплями на его ботинках. Ему следовало быстрее вернуться в свою хижину, пока белая лихорадка и сопутствующий бред не заставили его окончательно заблудиться. Ему нужен был лихранин.

Внезапно он резко остановился. Прямо перед ним трава была расчищена, и на маленькой прогалине, высотой ему по плечо, торчали башенки и укрепления мышкаревой деревни — новой, потому что среди готовых домиков стояли и недостроенные. Шестидюймовые фигурки в капюшонах усердно трудились над камнями.

Раздался взрыв писка и болботанья. Он попятился, и тут же несколько дротиков свистнули рядом. Ни один, к счастью, не царапнул кожи — ведь они наверняка были отравлены.

Кэлторп двигался очень быстро, однако все вокруг в высокой траве уже шуршало, свистело и вопило.

Лунари мотали своими раздутыми головами над растительностью, то и дело хихикая от боли, когда мышкари кусали или кололи их. Грант свернул к кучке лунарей в надежде отвлечь крохотных врагов, и самый долговязый и краснорожий из них, выгнув длинную шею, усердно захихикал, тыча костлявыми пальцами в какой-то узел у себя под мышкой.

Однако Гранту было не до него. Он приближался к хижине. Казалось, он оторвался от мышкарей, поэтому позволил себе перейти на рысь. Однако вдруг остановился, нахмурившись, повернулся и зашагал обратно.

— Не может этого быть, — бормотал он. — Но ведь она мне сказала правду о деревне мышкарей. Я не знал, что там есть деревня. Как же галлюцинация могла мне сказать то, чего я сам не знал?

Ли Нейлан сидела на стволе упавшего каменного дерева там, где он ее оставил, и Оливер снова был рядом. Глаза ее были закрыты, а два мышкаря торопливо отрезали длинный кусок ее платья крошечными, сверкавшими ножами.

Грант знал, что их всегда привлекал земной текстиль: видимо, им не удалось повторить изготовление шелка и атласа, хотя они были адски искусными, а их крохотные ручки весьма умелыми. Когда он приблизился, мышкари уже отрезали лоскут от бедра до лодыжки. Девушка не шевелилась.

Грант крикнул, и подлые создания, завизжав неразборчивые проклятия в его адрес, бросились прочь с награбленым.

Ли Нейлан открыла глаза.

— Опять вы, — невнятно пробормотала она. — Минуту назад был папа. А теперь вы. — Ее бледность усилилась: белая лихорадка знала свое дело.

— Ваш отец! Так вот что слышал Оливер… Послушайте, Ли. Я нашел деревню мышкарей. Я не знал, что она там есть, но вы сказали правду. Понимаете, что это значит? Мы оба реальны!

— Реальны? — тупо спросила она. — Там за вашей спиной лунарь. Прогоните его. Меня от него тошнит…

Он глянул через плечо: точно, краснорожий маячил сзади.

— Послушайте, — сказал он, хватая ее за руку. Ощущение гладкой кожи стало еще одним доказательством. — Пойдем в хижину и примем лихранин. — Он поставил ее на ноги. — Понимаете? Я настоящий!

— Нет, ничуть, — ответила она.

— Послушайте, Ли. Не знаю, какого черта и зачем вы здесь, но я знаю, что меня-то Ио не свела еще с ума. Вы настоящая и я тоже. — Он крепко встряхнул ее. — Я настоящий! — крикнул он.

Слабая тень мысли промелькнула в ее глазах.

— Настоящий?.. — прошептала она. — Настоящий! Боже мой! Тогда уведите меня — заберите меня из этого сумасшедшего места!