Луна в кармане

Оказывается, у Изабель и Морган шла непрекращающаяся война по переписке с компанией «Коламбиа». Гневные письма летали туда-сюда, но диски продолжали прибывать. Это был главный аксессуар Изабель – когда она с опозданием влетала на работу, под мышкой у нее всегда было два-три диска.

Ночью, когда я выползала на крышу, их музыка была первым, что я слышала. Обычно они сидели на веранде, в полоске света из открытой двери. Обе были босиком, Изабель курила, и они делили на двоих банку пива. Время от времени одна из них заходила в дом и переключала музыку, а вторая начинала жаловаться.

– Только не Селин Дион! – крикнула как-то ей вслед Изабель, погасив сигарету. – Слушать больше не могу эту фигню, как бы ты ни скучала по Марку.

Морган появилась в дверном проеме и встала, положив руку на бедро. Селин Дион уже звучала на заднем плане.

– Ты же знаешь, что сейчас моя очередь выбирать.

– Тебе нужна новая песня, – проворчала Изабель. – И я тебе отомщу: в следующий раз, когда настанет моя очередь, я буду ставить «Цеппелинов».

– Изабель, – Морган села рядом с ней, – тогда мне придется прибегнуть к Нилу Даймонду – ты этого не хочешь.

Морган обожала Тони Беннета, Тома Джонса, Фрэнка Синатру. Впрочем, Синатру ставила, только когда выдавался паршивый вечер и она особенно сильно скучала по Марку. Я знала эту музыку, потому что мама тоже являлась фанатом Синатры.

– Ну что ж, – откликнулась Изабель. – Тогда мне придется поставить одну из тех песен «Раш» с десятиминутным ударным соло. Я не хотела, но ты меня вынуждаешь.

– Ладно, – кивнула Морган. – Обещаю, Селин я поставлю один раз. Я просто по нему скучаю, вот и все.

Изабель промолчала. Она редко говорила, если речь заходила о Марке – его имя всегда заставляло ее поджать губы и отвернуться.

Селин Дион продолжала петь, Морган водила босыми ступнями по крыльцу, напевая. Когда музыка стихла, Морган протянула бутылку, и Изабель, подавшись вперед, звякнула об нее своей. Это у них заключалось перемирие.

Если ни у кого из них не было планов, они могли просидеть так всю ночь. Когда становилось совсем поздно, им было уже лень вставать и переключать музыку, так что они позволяли одному диску звучать до конца. Изабель всегда подпевала: она знала слова абсолютно всех песен.

Меня поражало, сколько у них тем для разговора. С той секунды, как они встречались, возникал бесконечный поток смеха, сарказма и комментариев, словно их соединяла пружина, которая то растягивалась, то сжималась с каждым высказанным предложением.

Их разговоры, как и музыка, могли длиться вечность.

Глава 6

Мира увлекалась астрологией. Каждое утро она начинала с внимательного чтения гороскопа, а потом делала свои предсказания на день.

– Ты только послушай! – воскликнула она, пока я размазывала обезжиренный мягкий сыр по бейглу. К тому времени она осилила уже половину миски сладких хлопьев, тонущих в цельном молоке, – завтрак, который поверг бы мою маму в ужас. – Сегодня Луна в пятом доме. Вам предстоит испытание, но сохраняйте спокойствие: расслабьтесь, и вы обнаружите, что у вас всегда есть пространство для маневра. Фокус на энергию, терпение, веру. Влияние Козерога.

– Хмм, – традиционно отреагировала я.

– Наверное, будет интересный день, – размышляла она, отправляя в рот очередную горку хлопьев. – Надо будет пораньше закончить с делами.

В результате, когда я шла на работу, Мира ехала рядом со мной, медленно крутя педали своего велосипеда. На ней были лосины, огромная рубашка в «огурцах» и фиолетовые кеды, волосы убраны под кепку. И, конечно, на носу сидели очки Терминатора.

Она всегда делала вид, что не замечает взглядов окружающих, пропускала мимо ушей смешки и редкие автомобильные гудки. Но ничего: моего стыда с лихвой хватало на двоих.

Когда мы добрались до заправки, располагавшейся прямо напротив ресторана, Мира повернула к колонкам и со скрипом остановилась. Она помахала стоящему за прилавком Рону, который улыбнулся и вернулся к своей газете.

– Ладно. – Мира слезла с велосипеда и достала из корзины розовую виниловую сумку. – Нам нужен белый хлеб, сыр в нарезке… что еще?

Я задумалась. Около нас остановилась зеленая «Тойота Камри».

– Эээ… не могу вспомнить.

– Что-то еще точно было, – пробормотала Мира, сдвигая на лоб очки Терминатора. – Что же?

Дверь «Камри» захлопнулась.

– Газировка?

– Нет. Нет, не она. – Мира прикрыла глаза, размышляя. – Нам нужно…

Теперь кто-то стоял прямо позади меня.

– Молоко! – внезапно щелкнула пальцами Мира. – Нам нужно молоко, Коули. Вот что мы чуть не забыли!

– Мира Спаркс, – послышался женский голос. – Ну ты сегодня и нарядилась.

Мне даже не нужно было оборачиваться. Я бросила взгляд на «Камри». Разумеется, в детском кресле спала малышка, свесив набок огромную голову.

– Привет, Беа, – кивнула Мира. Потом она закинула на плечо сумку и сказала мне: – Увидимся вечером.

– Хорошо.

Я повернулась к Беа Уильямсон, которая, сощурившись, смотрела на меня. Я сделала несколько несмелых шагов, не зная, уходить мне или нет.