Луна Трёх Колец

Зверь с вековой хитростью овладел моим мозгом. Пусть Джорт будет полностью Джортом. Я отогнал, спрятал, как ненужные остатки, то, что когда-то было человеком, и следил за выходом зверя на его извечное дело охоту. Я различал три разных запаха, смешанные вместе. Не казы – эти люди шли пешком. И вокруг одного был тошнотворный запах, говорящий о повреждении тела. Трое направлялись к холмам. Их можно выследить, но для этого потребуется хитрость. Туда носом, сюда носом, следить издали за всем, что может оказаться засадой. Возможно, человеческая хитрость все еще сочеталась во мне со звериной.

Похоже, они не могли подняться по более крутым склонам. Вероятно, раненому было трудно идти, потому что перед его следами шли более легкие следы.

Я нашел место, где они останавливались. Там виднелись окровавленные тряпки, которые я пренебрежительно обнюхал. Однако они упорно шли вперед, к границам земель Осколда. Я шел по следу захватчиков, и у меня и мысли не было, что у меня отнимут добычу.

Мой мозг постоянно что-то дергало издалека, хотя я поставил барьер против этого и отказался открываться зову. Я был Джортом, а Джорт охотился, и это было единственной реальностью.

Выше и выше… Я дошел до места, где были срублены два молодых деревца, а затем пошел по следу только двоих людей. Двое несли третьего, и их шаг замедлился.

Я бросился вслед, потому что вошел в овраг между крутыми склонами и подумал, что моя дичь может остаться внизу, но не понесся наугад, а пополз от одного укрытия к другому. Я не тыкался носом ни во что пахнущее, памятуя о трюке, сыгранном со мной разведчиком.

Настала ночь, а я все еще не видел их. Я даже удивился их способности уйти так далеко с грузом – разве что они оставили лагерь еще до нашей атаки. Луна помогала мне, где отчетливо выделяя пейзаж, а где пряча его в тени, что скрывало мое продвижение.

Наконец, я увидел их. Двое стояли, прислонившись к скале. Затем один соскользнул на землю и сел, опустив голову на грудь и безвольно уронив руки между вытянутых ног. Другой тяжело дышал, но оставался на ногах.

Третий вытянулся на носилках, издавая слабые стоны.

Двое обессилены, решил я, но за третьим, стоящим, следовало внимательно следить. Наконец, он пошевелился, встал на колени и поднес фляжку к губам лежащего на носилках, но тот махнул рукой и с резким раздражающим криком оттолкнул фляжку. Она ударилась о камень и разбилась.

На камне остались темные брызги. Тот, кто держал ее, хрипло заворчал, стал собирать осколки, затем поднял голову и дико огляделся, как будто искал в окружающей их дикой местности что-то, что могло бы избавить его от несчастья.

Все это время сидящий не шевелился. Он медленно покачивал головой из стороны в сторону, как бы вглядываясь в темноту. Затем он встал, опираясь о скалу. Теперь луна освещала его лицо, и я узнал в нем того, кто охранял Озокана с тыла, когда они вели своего раненого лорда в лагерь Тэсса. Я узнал и другого: он выполнял волю своего лорда в тесной камере пограничного форта.

Крип Ворланд… Кто такой Крип Ворланд, что призывает Джорта-барска к мести? Неважно… Главное – убить…

Поскольку я рассматривал их как свою добычу, я выскочил на открытое место, издав боевой клич своей породы – глубокий грудной вой. Тот, кто лежал на носилках, скорее всего, был беспомощен, а двое других пусть сражаются за жизнь. Это был самый лучший путь.

Я прыгнул на стоящего человека. Видимо, его отупевший мозг и уши не известили его о моем присутствии раньше, чем я всем своим весом ударил его в грудь, сбил с ног, и мои клыки нацелились куда надо. Легкая добыча!

Я грыз его и рвал, затем вскочил и встретил второго. Он ждал, полусогнувшись, между мной и носилками, в его руке был меч, сверкающий в лунном свете. Человек закричал. Был ли то военный клич или призыв на помощь – какое мне дело? Это не для моих ушей, и меня не касалось.

Меч ожил, и мы закачались друг перед другом в сложном рисунке какого-то ритуального танца. Я все время заставлял человека вертеться и раскачиваться, и это помогло мне, потому что смертельная усталость сковывала его члены. Наконец, мои челюсти сомкнулись вокруг его запястья, и меч выпал. За этим последовал быстрый конец.

Задохнувшись от этого танца смерти, я повернулся к носилкам. Тот, кого несли на них, теперь сидел. Может быть, страх поднял его ослабевшее тело и вернул ему энергию. Я увидел, как дернулась его рука, вспышка света мелькнула в воздухе и ударила меня между шеей и плечом, уколола сильно и глубоко, как нож. Но поскольку человек не убил меня сразу, он не спас себя.

И вот я лежал среди своих мертвецов и думал, что скоро здесь умрет и Джорт, барск, который только частично был человеком. Это был хороший конец для того, кто не имел больше надежды вернуться назад по странной тропе, приведшей его в это время и место.

МАЙЛИН

Глава 15

Весы Моластера. Давно – ночи и луны назад – я вступила на этот странный путь в согласии с весами Моластера. Но теперь они вышли из равновесия, как всегда бывает, и вместо добра мои усилия приносят зло.