Луна предателя

Бека застыла на месте, покраснев так, что даже веснушки стали не видны. Секундой позже из темноты позади нее появился Ниал.

— Ну-ну, капитан, — сказал по-скалански Алек, с безжалостной улыбкой оглядывая их растрепанные волосы и покрытую пылью одежду. — Занимаешься рекогносцировкой?

— Я в увольнительной, — ответила Бека, и что-то в ее взгляде сказало Алеку, что дразнить ее не следует.

— Ты уже показал Беке Дом с Колоннами? — спросил Ниала Кита; он явно не понимал, в чем дело, и удивился тому, что этот невинный вопрос вызвал у Алека такое безудержное веселье.

— Мы как раз туда направлялись, — ответил Ниал, изо всех сил стараясь сохранить серьезное выражение лица. — Не хотите ли присоединиться?

— Да, пойдемте! — воскликнула Бека. Подойдя вплотную к Алеку и ухватившись за его стремя, она тихо добавила: — Так тебе легче будет присматривать за мной, почти-брат! «Чтоб тебе провалиться, Ниал!» — поморщился Алек. Дом, о котором шла речь, находился в нескольких кварталах оттуда; гром грохотал теперь уже гораздо ближе, налетел внезапный порыв ветра.

— Вон он, — показал Кита на приземистое здание, не имеющее сплошных стен. Гроза была уже совсем близко. Молния залила все на мгновение белым светом, за ней тут же последовал оглушительный раскат грома. С трудом сдерживая занервничавших коней, Алек и Кита под хлынувшим как из ведра ливнем поспешили в укрытие; Бека и Ниал бежали за ними следом.

Дом с Колоннами оказался своеобразным павильоном: его плоская черепичная крыша опиралась на высокие, равномерно расположенные черные колонны, ровными рядами уходившие в темноту внутри здания. Сверху тут и там свисали обрывки выцветших тканей — когда-то, вероятно, своеобразными стенами служили занавеси.

— Похоже, нам придется тут задержаться, — заметила Бека, повысив голос, чтобы перекрыть шум дождя.

Между колоннами завывал несущий брызги ветер, и, чтобы не промокнуть, людям пришлось двинуться вглубь. Алек полез в карман за светящимся камнем, который всегда хранился вместе с набором инструментов, потом вспомнил, что и то, и другое оставил в своей комнате. Кита и Ниал щелкнули пальцами, и тут же появились небольшие льющие свет шары.

— Что здесь было? — спросил Алек по-скалански, чтобы Бека поняла разговор.

— Летнее убежище, — ответил Ниал. — В Сарикали летом бывает ужасно жарко. Крыша дает тень, а там, дальше, располагаются бассейны для купания.

Вспышки молний снаружи заставляли свет и тени танцевать в этом лесу из колонн. Алек сначала решил, что только они скрываются здесь от грозы, но потом услышал плеск воды и голоса откуда-то спереди.

Посередине Дома с Колоннами оказалось просторное помещение с большим круглым бассейном, питаемым подземными источниками. От него отходили каналы к меньшим бассейнам и к мелким сосудам с водяными растениями и рыбками.

В большом бассейне плавало около десятка обнаженных фигур. На его краю сидело еще несколько человек, играющих в какую-то игру при свете висящих в воздухе светящихся шаров. Алек с тревогой заметил, что большинство тех, кто был одет, носили сенгаи Хамана или Лапноса. Судя по возрасту и одежде, это были молодые сопровождающие делегаций кланов, развлекающиеся, пока старшие заседают в совете.

Ниал приблизился к ним со своей обычной невозмутимостью, но Кита настороженно замедлил шаг.

— Ниал-а-Некаи! — воскликнул молодой лапносиец. — Давно же я тебя не видел, друг мой. Иди сюда, присоединяйся! — Его приветливая улыбка поблекла, однако, когда он увидел Алека и остальных. Вскочив на ноги, лапносиец положил руку на пояс с кинжалом. Его примеру последовали некоторые другие игроки. — Ах, я и забыл! — продолжал лапносиец, прищурившись. — Ты теперь вращаешься не в лучшем обществе.

— Это точно, — подхватил один из пловцов, вылезая из бассейна и направляясь к вновь прибывшим. На его лице была презрительная гримаса.

Алек напрягся: он узнал этого человека по драконьему укусу. Пловец не был одним из слуг; он накануне сопровождал кирнари Хамана на пир клана Силмаи.

Хаманец остановился, с неприязнью глядя на пришедших.

— Боктерсиец, тирфэйе, — его взгляд остановился на Алеке, — и гаршил— кемениос изгнанника.

Алек понял только половину — слово «гаршил» означало «полукровка», — но тон хаманца не оставлял сомнения в том, что это намеренное оскорбление.

— Это Эмиэль-и-Моранти, племянник кирнари Хамана, — предупредил Алека по-скалански Ниал.

— Я знаю, кто это, — безразличным тоном ответил Алек, делая вид, что не понял оскорбления.

Кита не проявил подобной же сдержанности.

— Тебе следовало бы более осторожно выбирать слова, Эмиэль-и— Моранти,

— прорычал он, подходя ближе.

Алек положил руку ему на плечо и сказал по-ауренфэйски:

— Он может употреблять любые слова, которые ему нравятся. Меня это не касается.

Глаза его противника сузились: ни один из хаманцев не пожелал разговаривать с Алеком накануне, и Эмиэль явно считал, что юноша не знает местного языка.

— Что происходит? — поинтересовалась Бека: ей не нужно было перевода, чтобы почувствовать возникшую напряженность.